LITMIR.BIZ

      Скрыл следы заснеженный покров

      И пути отсюда не сыскать,

      Спит в объятьях брошенных домов

      Вековая черная тоска.

      Впору ветру в поле зарыдать:

      Как погосты после похорон

      Кинуты поселки, города,

      Иль война и все ушли на фронт?

      Что стоишь, молчишь, сосновый бор,

      Север кто повыкосил, ответь,

      Смерч ли, ураган, голодомор,

      Иль полярный бешеный медведь?

      Или, может, суматошный век —

      Взлетная для русских полоса:

      Тихо, незаметно, человек

      С Севера уходит в небеса.

      Завтра наступит зрелость

      В доме для престарелых,

      Жизнь, как свечу в ладонях,

      Будет держать кровать,

      Много ль найдется смелых —

      На одеялах серых,

      Слыша чужие стоны,

      Медленно дотлевать.

      Неотвратимость ката:

      Солнце стрелой в закаты,

      Лето с разлету в зимы,

      Все ускоряют бег.

      Сердце стучит стаккато:

      Жизнь пустотой распята,

      Мимо, все время мимо,

      Мчится безумный век.

      В прочных сетях оконных

      Стынет душа-покойник,

      Вся в ожиданье чуда,

      Кажется, что вот-вот…

      Тщетно вопят иконы

      Средь полумглы бессонной,

      Вечный озноб простуды

      В сердце моем живет.

      Моя душа осталась там,

      За серой кромкой небосвода,

      Среди капризов непогоды,

      В тетрадных памяти листах.

      Там Бог и мертвых и живых

      Помянет тихим слезопадом,

      То – город зыблется парадом

      Каленых солнцем мостовых.

      Я отряхнул чужбины прах,

      Собрав с собою все земное,

      И лишь душа забыта мною

      Бесследно где-то, второпях.

      Теперь есть Родина, но пыл

      Зачах, как лилия в стакане,

      И мутной серью плачут камни:

      «Зачем ты душу позабыл?».

      Здесь нет календаря. Который год – пустябрь.

      В бессмысленном строю чеканят шаг недели.

      Здесь будущее – зря и прошлое – пустяк,

      И душу обовьют тоскливые метели.

      Как черная дыра, затянет мир печаль,

      И как меня зовут, забуду я отныне.

      И сумерки вчера, как мой с лимоном чай,

      Внезапно обожгут горчинкою полыни.

      Рассветы без тепла и зори без надежд,

      И мы глотаем днем оттенки серой краски,

      Тускнеют купола под солнцем цвета беж,

      И даже перед сном здесь не снимают маски.

      В руке держу билет, мне все равно, куда,

      Но к пристани моей швартуются лишь годы,

      А если не успеть – растаешь без следа

      В безликом пустябре, среди тоски погоды.

      Аккуратно, очень метко

      Дождь расстреливает город:

      Плоть нахохленных бульваров,

      Кости дряхлых мостовых.

      На стекле моем пометка,

      Чтоб не тратить Богу порох:

      Средь шкафов и простынь старых

      Нет меня среди живых.

      Я давно уже расстрелян

      Тихим пением гармони,

      Что украдкой только снится,

      Разбивая чуждый быт.

      Позабылся светлый терем,

      Да стигматы жгут ладони,

      И нерусская пшеница

      На губах моих горчит.

      А в окне моей кутузки,

      Ой, пардон, мадам, квартиры,

      Разбавляют мутью грозы

      Темно-серое клише.

      И, молясь иконам тусклым,

      Плачут стекла – конвоиры,

      Русским дождь не пули – слезы

      По загубленной

Скачать книгу