LITMIR.BIZ

      Его левачество, если оно и есть, не выглядит вполне искренним. Эпоха эпатажа, как и эра модернизма в целом, давно кончилась, и Балабанов знает это. В отличие от большинства наших режиссеров, он образован и даже дружит с английским, который был его первой профессией. «Счастливые дни» своей интонацией усталой грусти говорят об исчерпанности культуры. Но это не революционная, а скорее консервативная интонация – как у позднего Висконти (даже странная для молодого режиссера). Многообразные культурные стереотипы переполняют фильм, полный теней Гоголя и Достоевского. Отсюда уже совсем недалеко до Франца Кафки, чей «Замок» стал объектом следующей экранизации Балабанова.

      Однако новый фильм получился визуально совсем не похожим на предыдущий: вместо строгой черно-белой графики – избыточная экспрессия живописного барокко, насыщенный цвет, театральность. Что не освободило картину от чувства клаустрофобии, которое, разумеется, имеет отношение к Кафке, но предполагает опять же его российскую версию. Это Кафка, повернутый лицом на Север и Восток, где экзистенциальный холод рождает сама близость «татарской пустыни».

      «Замок» (1994) – единственная в практике режиссера копродукция, однако немецкие деньги скорее подсушили замысел фильма. Перенаселенный и утяжеленный декорациями, его мир оказался и менее живым, и менее абсурдным, чем реально снятый, но увиденный в каком-то чудном ракурсе Петербург «Счастливых дней».

      За «Замок» (это, кстати, один из любимых фильмов режиссера) Балабанов получил номинацию «Киноманифест» Форума молодого кино. В это же время появилась короткометражка «Трофим» (1995) – фрагмент альманаха «Прибытие поезда», снятого четверкой молодых перспективных режиссеров: своего рода манифест (так и не состоявшейся) русской «новой волны». Следующий проект Балабанова должно было финансировать государство. Но он, кажется, сделал все, чтобы сорвать этот договор. Еще раньше он выносил и написал сценарий «Тихие люди», заведомо непроходной даже в пору, когда Россия считалась страной, в которой все дозволено. Прошло пять лет, прежде чем этот сценарий был осуществлен под названием «Про уродов и людей» (1998).

      В один из промежуточных периодов, когда возник очередной простой и желанные деньги не поступали, Балабанов и снял – буквально за копейки – малобюджетного «Брата». В это же время он ездил на фестивали, в частности в Роттердам, пытался вырвать на следующий проект субсидию в конкурсе проектов «Синемарт», но получил от ворот поворот. И повернулся к Западу спиной, если не сказать прямее. «Бюрократия – это боль в заднице, – заявил корреспонденту роттердамской газеты Балабанов, любящий поиграть в русского медведя. – Они не понимают, что мы любим работать быстро. Я делаю по фильму в год. Я русский кинематографист и снимаю русские фильмы для русской публики. Малобюджетные киноленты способны теперь вернуть затраченные на них деньги в России, и западные субсидии нам больше не нужны».

Скачать книгу