Скачать книгу

ообще вся наша литература мало имеет в себе положительного, ясного; есть что-то неосязательное, облачное в ее атмосфере. В климате московском есть что-то и туманное. Пары зыбкого идеологизма носятся в океане беспредельности. Впрочем, из этих туманов может еще проглянуть ясное утро и от них останутся одни яркие блестки на свежей зелени цветов. Один из Издателей «Северной Лиры», г-н Раич, уже знаком с выгодной стороны читателям; опыты другого носят признаки дарования. Судя по некоторым отрывкам, кажется, он занимается литературою восточных народов: такое изучение может принесть много пользы нашей, если оно доведено будет с успехом до конца. Полуисполнения, как в другом, так и в литературе, ни к чему, или по крайней мере к немногому служат. Мало пользы, да и радости мало, видеть под маловажными статьями в прозе и в стихах: с Персидского, с Арабского, с Монгольского и проч. и проч. Такая пестрота даже и не ослепительна. Из сочинений г-на Раича, здесь помещенных, важнейшие, в прозе: «Сравнение Петрарки и Ломоносова» (по крайней мере, думаем, что оно писано самим Издателем, хотя под статьей) означена одна заглавная буква: Р.; в стихах: отрывок из «Освобожденного Иерусалима»: «Смерть Свенона». Вообще, в характеристических сравнениях двух авторов бывает более полуистин, чем истины; более изысканности, насильственности, чем естественных прикосновений. Кто-то читал Риваролю[1] сравнение Расина и Корнеля. Выслушав чтение, Рнвароль сказал: «По моему мнению, можно сравнение наших трагиков сократить таким образом: общее в них, что тот и другой писали трагедии; разность, что одного звали Фома Корнель, другого Иван Расин». В сравнении Петрарки и Ломоносова некоторые главные черты их, а особливо же первого, означены верно и живо, но, признаюсь: усматриваю редко точки, где эти черты сливались бы вместе. За исключением влияния того и другого на современную каждому поэзию, учёности того и другого поэта и замечания, что «Петрарка остался представителем италиянской литературы XIV века, Ломоносов считается представителем литературы русской, века Елисаветы», не понимай): в чем и как хотел Сочинитель сводить их? Не слишком ли также увлекается он любовью к италиянской словесности и Петрарке, когда радуется, как хорошей находке, что Ломоносов «умел счастливо перенесть в свои творения много, очень много италиянского и даже некоторые, так называемые, concetti». Едва ли и подлинные concetti не безобразная прикраса италиянских стихов, а заимствованные concetti на русский лад и того хуже. Впрочем, вероятно в Ломоносове этот мишурный блеск не подражание, а просто погрешность, свойственная худому вкусу, не озаренному светом здравой критики, и насильственной игре воображения. В сей статье встречается забавная обмолвка. Автор говорит, что «из Понтремоли в Неаполь» пришел старец, и к тому же слепой, «чтобы видеть Петрарку». Впрочем, за исключением основной мысли сего сравнения, которая по существу своему, как мы сказали выше, всегда сомнительна, и здесь, в применении к Петрарке и Ломоносову, кажется еще менее удовлетворительною, статья сия имеет неоспоримое достоинство литературное: в ней заметны сведения в италиян-ской словесности, хороший слог, благородные чувства и направление ума благонамеренное. Опыты г-на Раича в переводе «Освобожденного Иерусалима» уже известны читателям, так же как и критические замечания, к коим они подали повод. Находят, что куплет из 12-ти стихов г-на Раича не отвечает италиянской октаве; что он не приличен поэме, потому что присвоен Жуковским балладе. Но какую же форму принять? Италиянская октава по бедности нашей в рифмах не приступна для большого творения. Александрийский стих слишком важен и утомителен со временем. Баллада принадлежит повествовательно-лирическому роду: поэма, разделенная на стансы, может также отнестись к роду лирико-эпическому. Сообразуя все это вместе, мы готовы почти оправдать г-на Раича. Отлагая в сторону форму, должно признаться, что стихи Переводчика часто живы и сочны, почти всегда звучны и вообще хороши. В отрывке: «Смерть Свенона» язык вернее, строже и зрелее, чем в прежних: в нем гораздо менее и почти вовсе не находится прежде встречавшихся заимообразных оборотов Жуковского, которые могут быть хороши у него, потому что они его коренные, но становятся погрешными, когда они пересажены на чужую почву. По любви г-на Раича к италиянской литературе и по сведениям его, должно желать, чтобы он короче познакомил нас с нею, предлагая нам в прозаических переводах и в критическом рассмотрении лучших писателей италиянских, стихотворцев и прозаистов. Переводы в стихах приятны и льстят более суетности переводчиков, но могущество стихотворства так сильно, что забывая о подлиннике, мы судим перевод, как оригинальное творение: переводы в прозе полезнее, более действуют на язык, на который переводят, более пускают идей, образов в обращение и всегда совершеннее знакомят и сближают литературы и языки. На переводчике в стихах лежат две неволи, а и с одною справиться тяжело.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

      Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через

Скачать книгу


<p>1</p>

Ривароль, Антуан (1753-1801) – французский писатель, отличавшийся остроумием и меткостью памфлетных характеристик.