LITMIR.BIZ

Скачать книгу

утверждал, что португалец, и молодого блондина, похожего на американца, хотя он утверждал, что англичанин». Гиннесс замечает, что португалец, поэт, выглядит «как-то по-атеистически брюзгливо».

      Затем по нефу скользит Эдит Ситуэлл, «замотанная в черное, как инфанта XVI века», которую собирается окрестить в католичество отец Караман[30].

      Служба окончена, они садятся в «Даймлер» и едут с Фарм-стрит в клуб «Сезам», расположенный всего в двух кварталах. Во слышал о нем неплохие отзывы, но его приятно удивляет «раблезианский пир», накрытый на столах: холодное консоме, омары «Ньюбург», бифштекс, клубничный пирог и «море вина». В целом, по его оценке, это «богатый кутеж»[31]. Гиннес замечает: «Эдит во главе стола, словно невеста в черном, а о. Караман то и дело возводит глаза горе, как бы в экстазе».

      Неловкий момент наступает, когда глухая старуха вдруг говорит:

      – Кажется, кто-то сказал «виски»?

      – Хотите стаканчик? – спрашивает Во.

      – Больше всего на свете.

      – Я вам принесу.

      Но тут вмешивается португальский поэт. Он толкает Во в бок и говорит:

      – Это кончится бедой.

      Тогда Во уговаривает ее не отходить от белого вина. Повторив Гиннессу слова португальского поэта, он объясняет ему, что «мы бы не перенесли бы еще одной беды с этой стороны».

      За обедом захмелевший Гиннесс делится немногими оставшимися у него богословскими вопросами с молодым светловолосым англичанином и португальским поэтом.

      – А надо пить за здоровье папы? А если бы Эдит умерла прямо тут, она попала бы в рай? А в таком случае нам следовало бы предаваться духовному ликованию или мирскому и эстетическому горю?

      Выпито очень много; на следующее утро, как Гиннесс ни пытается, он не в силах даже припомнить, как они встали из-за стола.

      ИВЛИН ВО ставит в неловкую ситуацию ИГОРЯ СТРАВИНСКОГО

      Отель «Амбассадор», Парк-авеню, Нью-Йорк

      4 февраля 1949 года

      Ивлин Во утверждает, что вообще не любит музыку, за исключением, может быть, грегорианских хоралов. Это не сулит ничего хорошего Игорю Стравинскому, когда тот готовится к встрече с Во в Нью-Йорке. Олдос Хаксли уже предупредил его, что Во может оказаться «колючим, напыщенным и откровенно неприятным». Но Стравинский поклонник его книг, в частности, его таланта к диалогам и говорящим именам персонажей («доктор Какафилос», «отец Ротшильд, иезуит»), и рад, когда его друг организует им встречу.

      Стравинский провел предыдущий вечер в компании более близких по духу людей: Владимира Набокова, Уистена Хью Одена и Джорджа Баланчина, которым он сыграл набросок первого действия «Похождений повесы». Как обычно, его несколько раздражала склонность Одена не замолкать ни на минуту, но это мелочь по сравнению с тем, что ему предстоит: ведь язвительность Во вошла в пословицу.

      «Почему всем так просто быть приятными, а мне нет?» – расстроенно спрашивает Гилберт Пинфолд в самом автобиографичном романе Во[32]. Том Драйберг видит в нем «подлинный крик отчаяния» автора.

Скачать книгу