LITMIR.BIZ

Скачать книгу

протянул женщинам руку для лобызания.

      – Благослови, батюшка ваше величество, поснедать, – кланялся Пугачеву хозяин.

      – Благодарствую, ништо, ништо! – сказал Пугачев и, обратясь к свите: – Ну, господа атаманы, залазьте, коли так, за стол. Ты, Андрей Афанасьевич, садись по праву мою руку, – велел он Овчинникову. – Ты, Чика, по леву, а хозяин супротив государя пускай сидит – так во всех императорских саблеях полагается. А достальные гости – кто где садись.

      Помолясь на икону, все чинно уселись, женщины ушли, началась еда.

      – Завтра, атаманы молодцы, мы государственной важности дела станем вершить, смотренье крепости учиним, в складах наведем ревизию. А сей день – отдых, – сказал Пугачев, принимая из рук хозяина серебряную чару.

      Ели много, смачно чавкая и облизывая пальцы, пили еще больше. Женщины то и дело подносили новые блюда с бараниной, рыбой, курятиной.

      Стеша всякий раз, крадучись, поглядывала на красивого, статного батюшку-царя.

      Пугачев слегка охмелел, стал на язык развязен.

      – Империя моя богата, – говорил он, обгладывая куриную ножку. – В Сибири соболь да золото, на Урал-горах железо да медь – там пушки льют. А у вас вот – соль. Вот сколь богата, господа казаки, держава моя великая! С заграницей не сравнить нашу Россиишку, далеко не родня. Там только одна видимость. Бывал я в Пруссии у Фридриха, бывал в гостях и у турецкого султана, и у папы римского прожил в прикрытии сколько-то годов, – всего насмотрелся.

      И он, не отставая в аппетите и проворстве от прочих едоков, принялся рассказывать о славном городе Берлине, о Кенигсберге, о том, какие в Кенигсберге богатые ярмарки живут и какие на эти ярмарки съезжаются морем и сушей люди со всего света. Тут тебе и поляки, и французы с англичанами, эфиопы и гишпанцы. Еще говорил он о том, как ездил на охоту с Фридрихом Прусским, как они устукали матерущего медведя в пятьдесят пудов, как из райских птиц жареное кушали: ну, такой превкусной пищи сроду не доводилось есть, да навряд ли когда и доведется.

      Казаки, уничтожая снедь и пития, слушали государя со вниманием.

      Невоздержанный полковник Дмитрий Лысов перехватил хмельного. Сначала икота напала на него, затем сон стал одолевать – он упер плешивую с козлиной бородкой головку в столешницу и громко захрапел. Пугачев, прервав рассказ и насупив брови, уставился на него. Еще с первой их встречи на степном умете[9] не лежала у Пугачева душа к нему.

      – Поднять полковника! – приказал Пугачев. – Пускай прямо сидит пред государем. А не может – уведите его.

      Лысова выволокли вон и уложили в сенцах.

      Трапеза тянулась допоздна. Все были пьяны, кроме Пугачева и хозяина. Все вышли пошатываясь.

      Слышно было, как по улицам, с песней, с балалайкой, с бубнами, гуляли илецкие казаки.

      Дом казненного атамана Портнова был расхищен дочиста. Казаки принесли Творогову триста серебряных рублевиков, жалованный ковш, два бешмета, кафтан, канаватную лисью шубу и кушак.

      – Примай шурум-бурум для государя!

      Государь

Скачать книгу