LITMIR.BIZ

Скачать книгу

только длинное, тугое «теперь», то, что сложилось, то и есть: все еще ожидание востребованности, негромкой славы, но слабеющая с каждым годом надежда, что так будет; вслушивание в самого себя, растущий интерес к себе же; бесконечные, мучительно приятные вопросы обо всем. Чтобы прервать их болезненное самозарождение в голове, иногда будто ему уже не принадлежащей, он брал в руки саксофон и играл. Называл это – «чтобы не разучиться». Разговор с Ту сам собой вырулил на такие темы. Рассказал о своей холостяцкой солянке, о том, как несколько лет учился играть на фортепьяно в детской музыкальной школе и на трубе – во Дворце пионеров и как ни с того ни с сего бросил любимую музыку ради футбола. Потом, в последний год в школе, ребята создали свой вокально-инструментальный ансамбль, Васильев оказался самым продвинутым, самым музыкальным парнем из всех. Студентом авиационного института случайно взял в руки саксофон и самоучкой выучился «дуть». Стали выступать. На Николиной Горе (от этого названия Ульянова вздрогнула), на даче друга, состоялся легендарный концерт, о котором сейчас пишут все историки русского рока, и он там был, мед-пиво пил, и по усам текло, и куда-то там попадало. Вот теперь получилось такое «теперь». Он много раз рассказывал об этом разным людям, и каждый раз выходило немного по-другому. По фактам все так, но иногда ему казалось, что в жизни было иначе, проще, что ли, без вариантов, без выбора. Он ничего не сказал о своих женщинах. Они были, и тогда, на Николиной Горе, были, и они своей любовью мостили ему дорогу в жизни, а он просто по ней шел и шел.

      – Вопросы есть? – спросил Васильев.

      – Нет. Какие могут быть вопросы? У тебя дети есть?

      – Дочь. Взрослая. В Питере, – устало ответил.

      – У меня сын.

      Васильев кивнул, показывая на бокал:

      – Как мохито?

      – Ничего. Мне нравится сочетание цветов. Зеленый – белый. Лед прям стеклянный! Почему у них всегда такой получается, а у меня дома – никогда?

      – Может, ты просто горячая, Ту?

      – Может быть. – И кокетливо добавила: – Вообще, может быть все.

      Про себя ей не хотелось говорить, и Васильев, слава Богу, не настаивал, попробовал спросить о ее бывших, но Ту ловко ушла от ответа: «Не сейчас». Она оценила его деликатность или равнодушие, ей – неважно, точно про себя знала – пытай ее хоть как, если не хочется рассказывать, будет молчать. Тогда, по телефону, настроение было другое, а теперь ничего, кроме дальнего детства или ранней молодости, все остальное – предельно больно, как глотать при ангине. И невозможно говорить, прямо глядя в глаза.

      Васильеву и не хотелось бы ничего такого слушать, что касается любого прошлого, рано или поздно, если возникают отношения, все сейфы сами открываются, нужды копаться над их взломом сейчас не было. Оттолкнувшись от какой-то детали в разговоре, он вспомнил о поездке в Японию, рассказал о гастролях, которые случились шесть лет назад, – казалось, почти в другой жизни, так удивительно быстро текло и изменялось время. А теперь скоро, если ничего не произойдет, поедет в Монреаль на джазовый фестиваль. В ответ – Татьяна про себя: работает у друзей в небольшой

Скачать книгу