LITMIR.BIZ

Скачать книгу

живешь, чтобы остаться таким, каким себя любишь

      – ты живешь, чтобы остаться таким, каким был в молодости

      – ты живешь, чтобы…» И далее все в таком вот духе. Я уже этих вопросов начитался, – закончил Зобов и тут же спросил малопонимающего происходящее Бориса Ульянова: – Вы знали такого человека: Александр Аронович Васильев?

      – Нет, я не знал.

      – У вашей матери кто-то был? Был мужчина, новый муж или…

      – Мне ничего неизвестно, она мне про это не говорила. Я не лезу в ее личную жизнь. А она – в мою.

      – В общем, ничего не знаешь – ясно.

      Допрос терял всякий смысл. Они оба помолчали некоторое время, а потом Борис Ульянов спросил:

      – А где сейчас она?

      – Кто?

      – Мама.

      – Мама-мама, – передразнил следователь. – У нас!

      Зобов встал из-за стола и вышел в коридор. Борис услышал, как он позвал какого-то Стеклова, а потом только ругань, отборный мат и вопросы без ответов: кто? кто тебя просил? ты кто тут, что ты на себя берешь? а если я не подпишу?

      Пока Зобов ел чебуреки, приехали из межрайонного следственного изолятора забирать мошенницу Эмму Кудряшову, но дежурный решил, чтоб лишний раз не вызывать ребят из СИЗО – чего туда-сюда кататься, в Москве пробки, – пусть забирают сразу и Ульянову, тем более что Зобов говорил, что ее посадит. Документы оформили, дежурный расписался вместо Зобова, так на самом деле поступали не раз: «Откуда я знал?»

      – Увезли твою мать в СИЗО, – сказал майор Зобов Борису Ульянову. – Ничего, там переночует, не волнуйся. Нечего было папку с вопросами брать. Чего она себе думала, согласись?

      – То есть как? – изумился Борис.

      – Не понял? Поймешь! Завтра я ее, может, выпущу, но на допросы она ходить будет по первому требованию.

      Майор посмотрел на ошарашенное лицо молодого парня, на его раскрытые от ужаса глаза, и Зобову стало стыдно за страну, за себя. Он побаивался этого чувства, не желал, чтобы оно расползалось в нем; знал, оно вредит необходимой холодности его профессии, приводит к раздвоению личности, с этого вредоносного чувства начинаются все беды. Он знал про себя – Сергей Зобов работает на дне жизни, там, где не может и не должно быть стыда и сомнений. Стыда за грязь, или страдание, или за негодные поступки, где просто не должно быть такого счета к жизни, и потому он сказал этому полурусскому-полуанглийскому мальчику:

      – Все бывает! Бывает, парень! Каждому для пользы дела хоть разок надо переночевать в тюрьме. Понял? Считай, это наш специальный отель «Мариот-патриот» для русских. В смысле, российских. Понял?

      Так он его пожалел.

      Зобов сказал, а Борис вдруг еле слышно заплакал, губа его стала дергаться, нос покраснел, зубы перешли на тихую, еле заметную азбуку Морзе, голова опустилась вниз…

      – Ты чего, парень, чего…

      – Ничего, – сдерживая себя, произнес Ульянов.

      – …ты что, дурак, шуток не понимаешь? Сам все слышал, ну, отвезли ее по ошибке, что я могу сделать?! Все, завтра, завтра приходи… Да! Да! Не убивала она! Но что-то знает!!! Знает же! Подумает – расскажет.

      6

      Ульянову

Скачать книгу