Скачать книгу

стал портрет человека-эпохи в окончательной редакции «Поэмы без героя» (1962):

      Как парадно звенят полозья,

      И волочится полость козья…

      Мимо, тени! – Он там один.

      На стене его твердый профиль.

      Гавриил или Мефистофель

      Твой, красавица, паладин.

      Демон сам с улыбкой Тамары,

      Но такие таятся чары

      В этом страшном дымном лице —

      Плоть, почти что ставшая духом,

      И античный локон над ухом —

      Все таинственно в пришлеце.

      Это он в переполненном зале

      Слал ту черную розу в бокале

      Или все это было сном?

      С мертвым сердцем и мертвым взором

      Он ли встретился с Командором,

      В тот пробравшись проклятый дом?

      И его поведано словом,

      Как вы были в пространстве новом,

      Как вне времени были вы, —

      И в каких хрусталях полярных,

      И в каких сияньях янтарных

      Там, у устья Леты – Невы.

      1914

      …Все считают меня украинкой. Во-первых, оттого, что фамилия моего отца Горенко, во-вторых, оттого, что я родилась в Одессе и кончила Фундуклеевскую гимназию, в-третьих, и главным образом, потому, что Н.С.Гумилев написал: «Из города Киева из логова Змиева я взял не жену, а колдунью…» (1910). А в Киеве я жила меньше, чем в Ташкенте (1941–1944, во время эвакуации). Одну зиму, когда кончала Фундуклеевскую гимназию, и две зимы, когда была на Высших женских курсах. Но невнимание людей друг к другу не имеет предела…

      Формально, отрицая свое «украинство», Ахматова права, однако обстоятельства складывались так, что и после возвращения в Царское Село она продолжала часто ездить в Киев – и летом, и зимой, на Рождество; там жили ее родные: мать, брат, тетка… И стихов о Киеве у нее куда больше, чем, скажем, о Москве. Голос памяти возвратит ее в Киев и в сентябре 1921 года; именно здесь, а не в Петербурге, она как бы отслужит панихиду об убиенном Гумилеве:

      Гулом полны алтари и склепы,

      И за Днепр широкий звон летит.

      Так тяжелый колокол Мазепы

      Над Софийской площадью гудит.

      Все грозней бушует, непреклонный,

      Словно здесь еретиков казнят…

21 сентября 1921

      Николай Гумилев – Анне Ахматовой

      Милая Аничка, думал получить твое письмо на Царск[осельском] вок[зале], но не получил. Что, ты забыла меня или тебя уже нет в Деражне? Мне страшно надоела Либава, и вот я в Териоках. Здесь поблизости Чуковский, Евреинов, Кульбин, Лозинский, но у последнего не сегодня завтра рождается ребенок. Есть театр, в театре Гибшман, Сладкопевцев, Л. Д. Блок, директор театра Мгебров (офицер).

      У Чуковского я просидел целый день; он читал мне кусок своей будущей статьи об акмеизме, очень мило и благожелательно. Но ведь это только кусок и, конечно, собака зарыта не в нем! Вчера беседовал с Маковским, долго и бурно. Мы то чуть не целовались, то чуть не дрались. Кажется, однако, что он будет стараться устроить беллетристический отдел и еще разные улучшения. Просил сроку до начала августа. Увидим! Я пишу новое письмо о русской поэзии – Кузмин, Бальмонт, Бородаевскнй, может быть, кто-нибудь еще. Потом статью об африканском искусстве. Пру бросил. Жду, что запишу стихи.

      Меланхолия

Скачать книгу