Скачать книгу

e>

      Сейчас он еще мал, но он подрастет.

Герцог Роберт Нормандский (афоризм)

      (1028 год)

      На рыночной площади раздавался такой шум, перемежаемый криками и яростным торгом, что Герлева, с трудом переставляя ноги, заставила себя подойти к окну своей горницы и остановилась, глядя вниз сквозь щели в ивовых ставнях, закрывавших проем. В базарные дни в Фалез со всей округи стекались толпы людей. Здесь можно было встретить свободных землевладельцев с рабами, пригнавших на продажу свиней и крупный рогатый скот, смердов[1], торгующих яйцами и сыром, разложенными на холсте прямо на земле, сенешалей и дружинников важных лордов, рыцарских жен на смирных верховых лошадках, бюргеров из города и молоденьких девиц, сбившихся в стайки по четыре-пять человек; в их кошелях было мало серебра, однако они радостными восклицаниями приветствовали любую диковинку, попадавшуюся им на глаза.

      Бродячие торговцы с вьючными лошадями завлекали покупателей соблазнительными безделушками: брошами с аметистами и гранатами, костяными гребнями и серебряными зеркалами, отполированными до такого блеска, что в них с легкостью можно было увидеть свое отражение, как если бы вы посмотрелись в ручей, текущий у подножия замка. Здесь были лотки, заваленные свечами, маслом и втираниями, восточными пряностями, что распространяют волнующие, волшебные ароматы: китайским калганом, гвоздикой, кубебой и сладкой корицей. А совсем рядом торговцы съестными припасами установили палатки и бочки, где можно было купить только что пойманных миног и селедку, такие редкие деликатесы, как имбирь, сахар и перец, кувшинчики с горчицей из Ломбардии, а также буханки сдобного белого хлеба, на каждой из которых красовалось клеймо булочника. Рядом с ними какой-то коробейник, завлекая домохозяек, бойко торговал медными кастрюльками и большими блюдами. Неподалеку пристроился и аптекарь, пытавшийся привлечь внимание женщин своими примочками для синяков и кровоподтеков, драконовой водой и корнем ангелики. Он шепотом предлагал даже приворотные зелья, лукаво подмигивая при этом. Его негромкий голос заглушали крики соседа, который развернул на своем лотке штуки тонкой ворсистой шерсти и шелка, зазывая всех проходящих мимо остановиться и пощупать его нежнейшие лучшие ткани.

      Но особенно большая толпа собралась вокруг чужеземных купцов, торговавших самыми невероятными товарами. Здесь можно было найти: черный лингит, привезенный из-за моря, который, если его нагреть, отгонял всех змей в округе; ткани еще более тонкие и дорогие, чем те, что предлагали фризские купцы; искусно выточенные кубки и драгоценные каменья, которыми похвалялись смуглые византийцы; золотую вышивку, сработанную саксонскими умелицами в Англии. А прочие безделушки и ленты для подвязывания волос и вовсе было не сосчитать.

      Герлева, заприметив одну такую россыпь украшений, которую с жадным любопытством разглядывала под самым ее окном стайка девиц, машинально погладила тяжелую косу, ниспадавшую ей на грудь, спрашивая себя, а как бы выглядела вплетенная в волосы багряная лента и понравилась бы она сама в алом наряде милорду Роберту. Но потом женщина со вздохом призналась себе, что никто, даже такой пылкий возлюбленный, как милорд граф, не нашел бы сейчас в ней ничего привлекательного. Герлева пребывала на последнем месяце беременности, а милорд граф, как назло, находился очень далеко от нее, в Руане, при дворе своего отца, славного герцога Ричарда Нормандского. Ей хотелось, чтобы схватки наконец начались, а роды поскорее закончились, и тогда она смогла бы вновь подняться на крутую скалу, к замку, словно гнездо ласточки прилепленному на одном из утесов. Женщина крикнула бы стражникам, и те отворили бы ворота: отворили их перед ней, Герлевой Прекрасной, дочерью Фулберта, знатного горожанина Фалеза, и возлюбленной самого милорда графа Иемуа. Взгляд ее непроизвольно устремился к замку, который едва виднелся отсюда над крышами приземистых деревянных городских домов, полускрытый деревьями, словно карабкавшимися вверх по склону.

      Герлева задумчиво выпятила нижнюю губку, представляя себе высокомерных дам при дворе в Руане. Она чувствовала себя несправедливо забытой, никому не нужной и уже готова была пожалеть себя, когда внимание ее привлекла труппа бродячих менестрелей, устроивших целое представление рядом с домом Герлевы. Они пришли на рынок в надежде заработать несколько монет от самых юных и беззаботных зевак, а если уж очень повезет, поужинать остатками со стола какого-нибудь богатого бюргера. Один из менестрелей затянул популярную балладу, подыгрывая себе на лютне, жонглер же принялся подбрасывать в воздух тарелки и мячи, ловя их один за другим, все быстрее и быстрее, пока глаза Герлевы не округлились от изумления.

      Из окна горницы женщина видела палатку своего отца Фулберта с развешанными в ней мехами, а также брата Вальтера, торгующегося с каким-то бюргером по поводу стоимости отличного ковра из шкурок куницы. Рядом с ними остановился странствующий торговец, разложивший на зависть нескольким девицам блестящие украшения. Будь здесь граф Роберт, подумала Герлева, он непременно купил бы своей возлюбленной браслет с золотой чеканкой, который коробейник так нахваливал покупательницам.

      Воспоминания

Скачать книгу


<p>1</p>

Смерд (серв) (ист.) – крепостной крестьянин, холоп. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)