LITMIR.BIZ

Скачать книгу

пришла она не одна.

      Мы с мамой были дома вдвоем. И вдруг слышим чьи-то шаги по коридору, который вел к нашей квартире. Шаги и какие-то возбужденные голоса. Вернее, возбужденным был один голос – басовый такой, но, тем не менее, явно принадлежащий женщине, и два других – один глубокий, который успокаивал и в то же время упрекал, и другой, еще более высокий, довольно благородный. Раздался стук в дверь. Звонка у нас не было. Мама открыла, и в квартиру вошли: Анна Андреевна Ахматова, замечательная ленинградская балерина Татьяна Михайловна Вечеслова и Фаина Георгиевна Раневская.

      Фаина Георгиевна своим совершенно невероятным голосом возмущалась, кричала:

      – Фарисеи, обманщики, они всем все лгут!

      Ахматова ей говорила:

      – Фаина, ты не права! Фаина, это не повод, тем не менее, вести себя вот так неподобающе в церкви.

      Вечеслова тоже пыталась как-то ее утихомирить.

      А ситуация была такая: они зашли в церковь, которая находилась недалеко от нашего дома на улице Пестеля (в Ленинграде мы жили на улице Чайковского). И там шла служба. Батюшка явно не приглянулся Раневской, и ее стало раздражать в церкви уже все: что люди становятся на колени, что целуют иконы, – и она начала прямо в храме возмущаться. Ее еле-еле угомонили, но она, возмущенная, вышла на улицу и на паперти раздавала милостыню нищим. Если кто-то давал копейки, то милостыня Раневской была в довольно солидных рублях.[9]

      И вот Раневская у нас дома. Я, конечно же, ее узнал, даже что-то сказал по поводу того, «какая была противная эта фрау, которую вы играли». Она довольно ласково ответила, уже утихомирившись, что-то типа: «Молодец, мальчик, что ты так увидел это». Затем у мамы была какая-то беседа с этими тремя выдающимися женщинами. Потом они ушли.

      Так сложилась судьба, что когда я приехал в Москву учиться в музыкальном училище, то долгое время жил в семье гениального актера и человека, соученика моей мамы по студии Мейерхольда Льва Наумовича Свердлина и его жены Александры Яковлевны Москалевой. А они, в свою очередь, были в замечательных отношениях с Раневской, потому что долгое время работали вместе в Театре имени Маяковского. Однажды я сидел дома (у меня был свободный день), занимался, и тетя Шура, то есть Александра Яковлевна, пришла домой не одна, а с Фаиной Георгиевной Раневской.

      Надо сказать, что когда она меня видела, как говорится, в последний раз, мне было лет 8–9, а здесь я был уже 20-летний. Раневская взглянула на меня и сказала: «Как похож на Ирину», то есть на мою маму, Ирину Всеволодовну Мейерхольд.

      А вот когда уже подошло время обеда и Фаина Георгиевна захотела посмотреть, что там Фрося (домработница Свердлиных) готовит и как она готовит, зашли на кухню. А у Свердлиных была очень большая кухня – метров шестнадцать, не меньше. И она говорит: «Ой, Шура, как же вам повезло, мы здесь все находимся, и никто никому не мешает. А у меня вся кухня, как куриная жопка, и я там со своей жопой все время спотыкаюсь».

      Мы сели вместе обедать. Пошел какой-то такой замечательный разговор, очень милый,

Скачать книгу