LITMIR.BIZ

      Когда расходились из бигмачной, у выхода я придержал за локоть Ингеборге и спросил участливо:

      – Как себя чувствуешь, милая?

      В ответ она только похлопала длинными ресницами.

      – А что? Должно быть что-то особенное?

      – Ну, все же первого человека в жизни истратила, – посочувствовал ей, – у всех по-разному такое переживание протекает.

      И покачал головой.

      – Не первого, милый. Оттого и в Ирландию бежать пришлось. А потом и в Москву, – неожиданно ответила она тоном, который не располагал к дальнейшим расспросам без скандала. А уж огорошила так огорошила.

      – Все равно я твой должник, – сказал ей, а сам уже хотел крепко призадуматься на тему, что в этой бабе еще есть такого мною непознанного.

      Но Ингеборге не дала мне даже напрячь мозговую мышцу. Широко улыбнулась, резко обняла меня и поцеловала, всхлипнув.

      Я и растаял. Да и не в дверях же раскручивать девушку на такие чистосердечные признания.

      Пропустив ее вперед и придерживая дверь, подумал только, что странно как раз то, что сам я также ничего особенного не чувствую. Вроде человека убил, а ощущение, что таракана тапком прихлопнул. Может, все потому, что это – «за други своя»?

      По выходу из бигмачной узрел следующую картину: незнакомый патрульный (мне почему-то стало казаться, что я всех патрульных в городе уже в лицо знаю), пошептавшись о чем-то с сержантом Доннерманом, быстрым шагом подошел к нам с Прускайте. На что мне стало внутренне слегка не по себе, потому как показалось, что идут арестовывать Ингеборге. Дурацкая мысль, а вот поди ж ты…

      – Вы доктор Волынски? – спросил капрал по-английски, останавливаясь передо мной на расстоянии двух шагов.

      М-да, с таким тоном во времена Ягоды[5] ОГПУ[6] классово чуждый элемент

Скачать книгу