LITMIR.BIZ

Скачать книгу

о силе черта имеет самое высокое мнение, – сказал Челновский.

      – Одна баба, брат, только злей черта.

      Василий Петрович напихал махоркою свою трубочку и, выпустив из рта тоненькую струйку едкого дыма, осадил пальцем горящий табак и сказал:

      – Задачки стану переписывать.

      – Какие задачки? – спросил Челновский, приставляя ладонь к своему уху.

      – Задачки, задачки семинарские стану, мол, пока переписывать. Ну, тетрадки ученические, не понимаешь, что ли? – пояснил он.

      – Понимаю теперь. Плохая, брат, работа.

      – Все равно.

      – Два целковых в месяц как раз заработаешь.

      – Это мне все едино.

      – Ну, а дальше что?

      – Кондиции мне отыщи.

      – Опять в деревню?

      – В деревню лучше.

      – И опять через неделю уйдешь. Ты знаешь, что он сделал прошлой весной, – сказал, обращаясь ко мне, Челновский. – Поставил я его на место, сто двадцать рублей в год платы, на всем готовом, с тем чтобы он приготовил ко второму классу гимназии одного мальчика. Справили ему все, что нужно, снарядили доброго молодца. Ну, думаю, на месте наш Овцебык! А он через месяц опять перед нами как вырос. Еще за свою науку и белье там оставил.

      – Ну так что же, если нельзя было иначе, – сказал, нахмурясь, Овцебык и встал со стула.

      – А спроси его, отчего нельзя? – сказал Челновский, снова обращаясь ко мне. – Оттого, что за волосенки пощипать мальчишку не позволили.

      – Еще соври! – пробормотал Овцебык.

      – Ну, а как же было?

      – Так было, что иначе нельзя было.

      Овцебык остановился передо мною и, подумав с минутку, сказал:

      – Вовсе особое дело было!

      – Садитесь, Василий Петрович, – сказал я, подвигаясь на кровати.

      – Нет, не надо. Вовсе особое дело, – начал он снова. – Мальчишке пятнадцатый год, а между тем уж он совсем дворянин, то есть бесстыжая шельма.

      – Вот у нас как! – пошутил Челновский.

      – Да, – продолжал Овцебык. – Повар у них был Егор, молодой парень. Женился он, взял дьячковскую дочь из нашего духовенного нищенства. Барчонок уж всему был обучен, и давай к ней лязгаться. А бабенка молодая, не из таковских; пожаловалась мужу, а муж – барыне. Та там что-то поговорила сыну, а он опять за свое. Так в другой раз, в третий – повар опять к барыне, что жене отбою нет от барчука, – опять ничего. Взяла меня досада. «Послушайте, – говорю ему, – если вы еще раз защипнете Аленку, так я вас тресну». Покраснел от досады; взыграла благородная кровь, знаете; полетел к мамаше, а я за ним. Гляжу: она сидит в креслах, и тоже вся красная; а сын по-французски ей жалобу на меня расписывает. Как увидела меня, сейчас взяла его за руку и улыбается, черт знает чего. «Полно, говорит, мой друг. Василью Петровичу, верно, что-нибудь показалось; он шутит, и ты докажешь ему, что он ошибается». А сама, вижу, косится на меня. Малец мой пошел, а она, вместо того чтобы поговорить со мною о сыне, говорит: «Какой вы рыцарь, Василий Петрович! Уж не сердечная ли у вас зазнобушка?» Ну, а я этих вещей терпеть не могу, – сказал Овцебык, энергически махнув рукою. – Не могу я этого слушать, – повторил он еще раз, возвысив голос, и снова зашагал.

      – Ну,

Скачать книгу