LITMIR.BIZ

      По большаку, правее полустанка,

      Идти пять верст – деревня Хуторянка.

      Спервоначалу были хутора,

      Да разрослись. И стали год за годом

      Дружнее жить, богаче быть народом —

      Деревней стали. Сорок два двора.

      Вокруг луга – есть чем кормить скотину,

      Густы леса – орешник да малина.

      Всего хватает: и грибов, и дров.

      Сойдешь под горку, тут тебе речушка,

      А там, глядишь, другая деревушка,

      Но в той уже поменее дворов…

      Живет народ, других не обижая,

      От урожая и до урожая,

      От снега до засушливой поры.

      И у соседей хлебушка не просит.

      И в пору сеет. В пору сенокосит.

      Коней кует. И точит топоры.

      И землю под озимые боронит,

      Гуляет свадьбы, стариков хоронит

      И песни молодежные поет,

      Читает вслух газетные страницы…

      За тридевять земель Москва – столица,

      И дальний поезд до нее везет…

      В родной деревне, третья хата с краю,

      Другой судьбы себе не выбирая,

      Полвека честной жизни прожила

      Хохлова Груша. В тихой Хуторянке

      Прошла в труде крестьянском

      жизнь крестьянки,

      И не приметишь, как она прошла.

      Здесь в девках бегала, здесь в хороводах пела,

      Здесь на гулянках парня присмотрела,

      Вошла к нему хозяйкой в бедный дом.

      Здесь называлась Грушею-солдаткой,

      Здесь тосковала, плакала украдкой,

      Здесь вынянчила четверых с трудом.

      Она порой сама недоедала,

      Чтоб только детям досыта хватало,

      Чтоб сытыми вставали от стола.

      Она с утра к соседям уходила,

      Белье стирала и полы скоблила —

      В чужих домах поденщину брала.

      Она порой сама недосыпала,

      Ложилась поздно и чуть свет вставала,

      Чтоб только четверым хватало сна.

      И выросли хорошие ребята,

      И стала им тесна родная хата,

      И узок двор, и улица тесна.

      Последнего она благословила,

      Домой пришла, на скобку дверь закрыла,

      Не раздеваясь, села в уголок.

      Стучали к ней – она не открывала,

      До поздней ночи молча горевала —

      Все плакала, прижав к лицу платок.

      Она с людьми тоской не поделилась.

      Никто не видел, как она молилась

      За четверых крестьянских сыновей,

      Которых не вернуть теперь до дому,

      Которым жить на свете по-иному —

      Не в Хуторянке, а в России всей…

      …Она хранила у себя в комоде

      Из

Скачать книгу