Скачать книгу

зведения, от которых не стоило ждать откровения. Она подрабатывала рецензентом в журнале «Ленинский Октябрь» исключительно ради денег, так как журнал пользовался репутацией «последнего приюта графомана» еще со времен Советской власти. Платили плохо, но и работа была не сложная: читай присланную рукопись и пиши рецензию в одну страничку, – в месяц набегало до нескольких тысяч. Этого было ничтожно мало, чтобы хорошо жить, но на хорошую жизнь Тудоси и не претендовала: она была убеждена, что родилась случайно, что ее жизненное предназначение – это страдания и внутренняя работа над собой. Еще в детстве она была уверена, что родители ее не любят, а завели ее исключительно лишь для того, чтобы получить квартиру вне очереди как молодые специалисты в те благословенные времена, когда квартиры не покупали, а получали, а деньги ничего не стоили: все занимались самосовершенствованием в обществе развитого социализма, – и когда книга была главной ценностью простого советского человека. Исключительное трудолюбие и внутренняя сосредоточенность помогли Тудоси получить высшее образование без проблем, но в остальном явились непреодолимой преградой в выборе своего жизненного призвания: в конечном счете она оказалась в штате одного литературного агентства, отстаивающего права авторов на свою «интеллектуальную собственность». В эпоху массового воспроизводства предметов потребления попытка сохранить монополию на собственные мысли выглядела как сущий оксюморон, но вовлеченность в процесс освоения чужих денежных потоков придавало ее собственной жизни хоть какую-то осмысленность: она занимала в агентстве должность помощника юрисконсульта, помогая оформлять бумаги для бесконечных безнадежных судебных процессов и исков против нечестных издательств и нечистых на руку издателей, с которыми бесконечно судились их авторы. Но все это для Тудоси было как бы послушанием, сама же она мечтала о том, чтобы совершить в своей жизни что-то значительное, что сразу окупит бессмысленность ее повседневного существования. Личной жизни Тудоси не имела, если не считать ее увлеченность компьютерными играми онлайн и любовь к своему коту Мурлыке, которого она когда-то взяла из приюта.

      Сейчас же, когда она бежала из города, неожиданно ставшего ей ненавистным, боль утраты любимого существа можно было заглушить лишь переменой привычного образа жизни: неделю назад кот погиб, упав с балкона, и разбился, – и плохой литературой. Сидя в зале ожидания на рейс до Симферополя, самое время было начать знакомиться с содержанием рукописи.

***

      Эти записки я получил по почте от моего старого друга, – внезапно исчезнувшего прошлым летом и до сих пор не найденного, – со следующим письмецом:

      «После всего что я пережил и испытал у меня больше не осталось сил и дальше влачить жалкое существование в мире, где жизнь – это бледное подобие наших фантазий, поэтому я ухожу отсюда навсегда и оставляю тебе, мой любезный друг, эту правдивую историю обо всем, что со мной случилось, с одной лишь целью, чтобы ты ее опубликовал без купюр, в память о нашей дружбе, и позаботился о моем имидже: ведь имидж – это посмертная маска нашего Я, оттиснутая с его телесной оболочки. Прощай, твой А.К.»

      Первоначально присланный материал представлял собой набор последовательных записей от руки в трех разных тетрадях, почерк разнился от твердого до бегло-неряшливого, местами переходящего в невразумительные каракули. Все, что я мог – это разбить его на главы и слегка отредактировать, а так же подобрать подходящий эпиграф.

      «… маска является прежде всего не тем, что она изображает, но тем, что она трансформирует, – иначе говоря, выбирает не изображать. Как и миф, маска отрицает настолько же, насколько она утверждает; она построена не только из того, что она говорит, или считается, что говорит, но и из того, что она исключает».

Клод Леви-Строс «Путь масок».

      Глава 1

      Венеция представляет собой огромный, изъеденный временем кусок цивилизации человеческого тщеславия, в закоулках которого, словно за плинтусом тараканы, испуганно прячутся обитатели этого города. Здесь все носит печать маскарада, здесь все скрыто за толстым слоем золоченых декораций, прикрывающих собой темные и затхлые лабиринты человеческого порока, маскирующегося под добродетель. Здесь женщины недоступны и в то же время продажны, так же как и мужчины, большинство из которых здесь ведут себя как женщины. Здесь жену можно купить на ночь, договорившись с ее мужем, и, наоборот: здесь все на продажу.

      Образ жизни венецианца – это непрерывный процесс торговли самим собой и всем, что он имеет, который ловко обставлен красивым ритуалом обхаживания покупателя ради желания на нем заработать. Венецианцы делают это красиво, лучше всех на свете. Одно то, что они маскарад в своем городе сумели превратить в символ всех карнавалов мира, о многом говорит. Венецианская маска стала неотъемлемым символом города: эмалевое лицо под толстым слоем потрескавшегося лака и позолоты. Маска – символ смерти, которым в древности прикрывали тлеющее лицо покойника, превратилась здесь в знак чего-то большего: в символ инфернального начала, проступающего в этом мире.

      История эта случилась

Скачать книгу