Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища - Александр Сладков Наша родина СССР

Скачать книгу

напомнить – в училище меня зовут Слон.

      Я высокий. Узкая талия, широченные плечи. Бугристые мускулы. Светлые вьющиеся волосы, большие голубые глаза. Шучу. В моей внешности ничего героического. Я – среднестатистический. Узкий таз, узкие плечи. Худой. Высокий. Ну как высокий… Метр восемьдесят. А Слоном прозвали… Не знаю, наверное, из-за длинного носа и больших ушей. Однажды в наряде по кухне нас с Климом поймали, когда мы удили мослы из училищного бульона, и начпрод закричал:

      – Сладков! Твои уши надо на холодец пустить! Три дня училище кормить можно!

      Я отвлекся, впереди Черная речка… Бежать становится все тяжелее. Двигаюсь на автомате, терплю, жду, когда откроется мифическое второе дыхание. Самой Черной речки мы пока еще не видали. Не знаем, действительно она черная или нет. Обычно мы не добегаем до заросшего кустарником берега метров сорок. Ответственный офицер разворачивает батальон в обратную сторону:

      – Правое плечо вперед!!! Прямо!!!

      Несмотря на природное любопытство, у меня всякий раз не хватает сил выскочить из строя и глянуть сквозь эти заросли. Глянуть и плюнуть в черную воду густой слюной. И сказать: «Как же ты задолбала меня, речка Черная!»

      Некоторые курсанты, глотая воздух широкими ртами, пытаются на повороте вывалиться из строя, отстать. Но тут голос подают сержанты-церберы:

      – Заднепряный! А ну в строй!

      – Я не могу больше, товарищ сержант!

      – В строй, я сказал!!!

      Цербер, цербер… По-моему, это чудовищный пес из греческой мифологии. Что-то нам учительница по истории в школе рассказывала. Цербер не пускал мертвых в царство живых. Боже мой, все как у нас!

      В казарму я, как правило, возвращаюсь совершенно мокрым. С трудом поднимаюсь на наш третий этаж. Ступеньки выросли. Они теперь высотой не пятнадцать сантиметров. Полметра минимум! Кидаю куртку на стул – на кровать ничего класть нельзя, у сержанта будет истерика. На негнущихся ногах иду умываться. Скоро построение на занятия.

* * *

      Комары исчезли. Прилетели белые мухи. Ноябрь. Нам выдали полушерстяное обмундирование. Темно-зеленый цвет. Шапки дали. Офицерские. Исподнее белое, которое тут же окрестили белугой. И еще дали «космическое белье» – кальсоны голубые, офицерские.

      А тем временем к нам пожаловали настоящие холода. Сначала снег белой поземкой заскользил по плацу. А потом он и вовсе повалил, как перо из рваной подушки. И началась сибирская затяжная зима. Я-то вот все: «Урал, Урал!» А ведь Курган – это Западно-Сибирская низменность. Не в моральном смысле низменность, в географическом. Точнее, Юг Сибири. Но нам от этого Юга совсем не теплее.

      – Рота, выходим строиться! Построение на прогулку через десять минут!

      – Построение через пять минут!

      – Выходи строиться!!!

      Дневальный надрывается, радостный, что ему эта прогулка не предстоит. Надеваем шинели. Клапана шапок опускаем и подвязываем тесемки под подбородком. Воротники поднимаем. Выходим на плац, принимаем «бычью стойку»: кулаки сжаты до хруста, руки напряжены,

Скачать книгу