LITMIR.BIZ

      – Огромная неожиданность подстерегает вас обоих – увидеть мир таким, каков он на самом деле! – Мы слышали древние голоса, с незапамятных времен сопровождавшие меня в моих прогулках по жизням. – Ты птичка, Маруся, не чайка, не лебедь, но зяблик или синица, ты – изначальное состояние свободы, полнота чистой радости, средоточие света и свидетель всего. А птенчик у тебя – орел.

      Он постоянно лепил крылатых людей. Пластилин, глина, хлебный мякиш – берет, что под руку попадется, и – терпеливо, старательно: сперва туловище; свободно, без малейших усилий – голова, зато с каким усердием он прилаживал крылья, а уж напоследок, сами собой, появлялись ноги и руки.

      В первом классе им велели слепить человека. Мальчик сделал фигуру с крыльями, но эти крылья Семен Тихонович Коровиков, учитель по труду, а заодно и преподаватель гражданской обороны, отрубил стамеской.

      – Вот так-то лучше будет, по-людски, – добродушно сказал Коровиков.

      Мальчик разозлился и давай лепить крылья снова. Только сотворил одно крыло, нашел на него как тать Семен Тихонович, выхватил скульптуру и яростно, большой ладонью, придавил крыло к спине.

      – А ну лепить, как учат старшие по званию! – приказал он.

      Мальчик надулся, промолчал. А дома твердо заявил нам с Кешей:

      – Я не собираюсь учиться у Семена Тихоновича всякой белиберде.

      Очень его волновало то обстоятельство, что мы тут так намертво зачалены. До школы еще, когда он лежал с температурой, болел:

      – Вот интересно, – говорил, – какое сильное притяжение Земли! Сквозь кору, сквозь асфальт, сквозь дом, сквозь кровать, сквозь простыню. Как же трудно взлететь, если у тебя нет крыльев!

      Два раза у него была скарлатина, хотите верьте, хотите нет. А потом воспаление легких. Это за одну зиму! Мы прямо обрадовались тогда, что дожили до весны. Я собираюсь на почту, а он:

      – Марусь, ну можно я с тобой? Я тихонько. Надену шарф, поддену колготы. Я хочу посмотреть, что за это время случилось с миром.

      В детстве ему нравилось иногда тихо посидеть в темноте. Он даже нарочно закрывал двери.

      – Такая темнота, – говорил он, – прямо живая. Вот что ощущали наши предки.

      Надо сказать, мальчик с детства отличался очень небольшой любовью к начальному и среднему образованию. Все меня запугивал:

      – Убегу, – говорит, – из дома, куплю себе домик в Швейцарии, куплю себе ружье, землю, скот. Буду охотиться на горных баранов, читать Толкиена и там проведу остаток дней!

      Я отвечала ему:

      – Сынок! Все равно тебя догонят, и поймают, и насильно заставят учиться. Смирись. Знаешь, как говорил философ Сенека: «Мудрец хочет того, что неизбежно».

      – А поймают, – грозно отвечал мальчик, – начну воровать, курить сразу начну, выбьюсь из общества и стану одним из этой невежественной толпы!

      Мы ему елку на Новый год поставим, нарядим, огни зажжем, усядемся

Скачать книгу