Государство и его уголовное судопроизводство - Леонид Головко Юридическая библиотека профессора М. К. Треушникова

Скачать книгу

народом (принцип демократии), испытывая перед ним политическую зависимость. Cледовательно, связанность современного государства правом означает, что речь идет не о праве «внешнего происхождения»32, сформулированном внешними центрами силы, а о праве, выработанном по поручению и в результате волеизъявления (посредством выборов) граждан государства, – праве, за качество которого демократически сформированная власть отвечает перед избирателем. Это, собственно, и означает правовое государство в его демократическом понимании. В результате суверенная реализация государством его властных полномочий по применению государственного принуждения не может и не должна превращаться в грубую физическую силу – внутренний государственный суверенитет подлежит осуществлению исключительно в процессуальных формах. Вне процессуальных форм государственное принуждение мыслимо только в чрезвычайных обстоятельствах (гражданские войны, бунты и т. п.), когда само государство находится под угрозой исчезновения. Любая нормализация ситуации и восстановление полноценного государственного суверенитета немедленно означают процессуализацию государственного принуждения, т. е. реальный государственный суверенитет в его стабильном состоянии предполагает осуществление государственного принуждения в связи с необходимостью применения государством самых строгих наказаний за нарушение самых жестких правовых норм (уголовно-правовых) только в уголовно-процессуальной форме, содержание которой вырабатывается демократическим путем33 на основании действующего конституционного порядка.

      Итак, причины неразрывной связи государственного суверенитета с уголовным процессом ясны. Что касается существа, то суверенитет государства, в целом связанный, как мы помним, с монополией государства на издание правовых норм и его же монополией на государственное принуждение, в уголовно-процессуальной сфере как высшей точке его внутренней реализации также, разумеется, проявляется в двух формах: 1) суверенной выработке своего уголовно-процессуального права (уголовно-процессуальное нормотворчество); 2) суверенном применении уголовно-процессуального права (уголовно-процессуальная деятельность, которую государство осуществляет посредством специально создаваемых органов – участников уголовного судопроизводства). Первую из этих форм мы уже рассмотрели в предыдущем параграфе. На второй нам еще предстоит остановиться в гл. II настоящей книги. Сосредоточимся на некоторых концептуальных моментах, непосредственно связанных с самой конструкцией государственного суверенитета и его уголовно-процессуальной реализацией.

      Первое. Уголовно-процессуальное принуждение, монополией на которое обладает государство в силу принципа государственного суверенитета, по общему правилу распространяется только на участвующих в уголовном процессе частных лиц (физических и юридических)34. На должностных

Скачать книгу

<p>32</p>

Здесь мы используем выражение французского правоведа Б. Бонне, который под «правом внешнего происхождения» понимает любые правовые нормы, выработанные вне рамок установленного государством национального конституционно-правового механизма. «Правом внешнего происхождения» является для него, в частности, европейское право и т. п. (Bonnet B. Repenser les rapports entre ordres juridiques. Paris, 2013. P. 189).

<p>33</p>

Понятно, что в исторической ретроспективе или в некоторых нетипичных сегодня политико-правовых режимах содержание уголовно-процессуальной формы вырабатывалось и иногда сегодня продолжает вырабатываться и иным (недемократическим) путем, например волей монарха, диктатора и т. п.

<p>34</p>

Мы здесь, конечно, имеем в виду уголовно-процессуальное принуждение в строгом смысле, т. е. набор специальных процессуальных механизмов, призванных принудительно, в том числе физически, обеспечить реализацию производства по уголовному делу: задержание, меры пресечения, сопряженные с принуждением и ограничением конституционных прав следственные действия и т. п. Если же толковать данное понятие чрезмерно широко, видя в принуждении любое обеспечение юридических долженствований, то оно вовсе теряет какой бы то ни было смысл, полностью сливаясь с понятием правовых норм (a priori обязательных), соблюдать которые обязаны абсолютно все под страхом соответствующих санкций (дисциплинарных, уголовных, административных и т. п.).