LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      – Лежать, оно, конечно, хорошо, – согласился старец. – Умом обрастаешь, жиром. Но только лежать – закиснешь.

      Он подошел к Илье, неожиданно взял его за руку, перевернул ладонью вверх и, увидев мозоли от тяжей, кивнул довольно. Илья застыдился, спрятал руку…

      – Вставать-то когда думаешь?

      – Не знаю, – отвечал Илья.

      – Пора вставать, – настойчиво повторил старичок.

      – Не могу пока, – признался Илья. – Рано мне.

      – Рано? – нахмурился старец. – А ты откуда знаешь? Ты кто такой, что все сроки тебе ведомы – Христос? Бог-отец? Или, может, Пресвятая Богородица?

      Илья испугался и не знал, что сказать, поскольку был он ни то, ни другое, ни третье.

      – То-то и оно, – сурово заметил отец Никодим. – Сейчас, может, и рано вставать, да завтра поздно будет.

      Вошла, сгибаясь под тяжестью ведер, Ефросинья. Поставила ведра на земляной пол, ковшом черпанула воды, поднесла старцу. Но тот не взял.

      – Что это, – сказал он сурово, – хозяин лежит на печи, а мать-старуха с ведрами корячится? Пускай он встанет и подаст гостю воды, как положено.

      – Больной он, батюшка, – испугалась мать. – Тридцать лет и три года лежит на печи, ни разу не вставал. Уж и знахарки его пользовали, и святой водой отпаивали – не движет ни рукой, ни ногой.

      – Ни рукой, ни ногой, говоришь? – грозно спросил старец, и, повернувшись к Илье, велел ему:

      – А ну, встань!

      Илья, подпираясь руками, сел на печи, свесил ноги вниз. Мать ахнула, закрыла рот платком, только большими блестящими глазами следила за каждым его движением.

      – Сходи на пол! – велел старец.

      Илья посмотрел вниз и страшную почувствовал истому и слабость во всем теле. Его обуревал страх, не было сил двинуть даже пальцем, не то, что встать.

      – Не могу я, – прошептал он, опуская буйную голову. – Сил нет.

      – Велю – встань! – загремел старец, и Илье почудилось, что он оглох от этого голоса, и как-то даже растворился в нем. И вот, оглохнув, не помня себя, встал он на дрожащие ноги.

      – Иди! – гремело ему с небес, и горели перед ним черные, как огонь, глаза старца.

      Он сделал шаг, другой. Вскрикнув, без памяти упала на пол его мать-старуха…