LITMIR.BIZ

Скачать книгу

поэтому мы можем делиться ими. Сущности не ведут себя в точности так, как хотят того те, кто обладает доступом к ним, поскольку ни один из режимов доступа не сможет полностью запечатать их. Поэтому миры должны быть полны дыр. Миры неисправны по своей природе. Все миры «бедны», а не только миры наделенных чувствами нечеловеческих форм жизни («животных», как их называет Хайдеггер). Это означает, что человеческие миры не отличаются по своей ценности от нечеловеческих, а также что у не наделенных чувствами нечеловеческих форм жизни (насколько нам известно) и неживых (а также имплицитно не наделенных чувствами и неживых частей людей) тоже есть миры.

      Для того чтобы можно было помыслить солидарность, крайне необходимо иметь нечто вроде проницаемой границы между вещами и их явлениями. Если солидарность – это шум, создаваемый непростыми, неоднозначными отношениями между 1 + n существами (например, отношения хозяин – паразит всегда неоднозначны), то солидарность – это шум, создаваемый симбиотическим реальным как таковым. Таким образом, солидарность – очень дешевая штука, потому что она по умолчанию присутствует в биосфере и весьма широко доступна. Люди могут достичь солидарности между собой и между собой и другими существами, потому что солидарность является заданной аффективной средой верхних слоев земной коры. Если у не-жизни может быть какой-то мир, то, по крайней мере, мы можем позволить формам жизни иметь солидарность.

      Но знание об этом не могло просочиться сквозь тонкую, жесткую границу между реальностью и реальным. Такая граница зависит от плотно замкнутого, непроницаемого человеческого мира: от антропоцентризма. Как люди могут достичь солидарности даже между собой, если огромные пласты их социального, психического и философского пространства оказались перекрыты? Подобно гигантскому, очень тяжелому объекту, такому как черная дыра, Отсечение искажает все решения, которые люди принимают, и взаимосвязи, которые они создают. Поэтому проблемы солидарности между людьми одновременно выступают артефактами репрессии и супрессии возможностей солидарности с нелюдьми́.

      Когда с нечеловеческим существом дома обращаются жестоко, дети испытывают такую же травму, как и тогда, когда так обращаются с человеком[17]. Функциональное определение «ребенка» – это «тот, кому по-прежнему разрешено разговаривать с неодушевленным чучелом животного, как если бы оно было не просто действительной формой жизни, но и еще обладало сознанием». Функциональное определение книги для взрослых – это такая книга, в которой нелю́ди не разговаривают и не находятся на равных с людьми. Подтверждением этого служит жанр фантастики для молодежи: молодой человек – это тот, кто учится на антропоцентриста. Разделение человек-нечеловек выражается в психической травме, объективированной в произвольном определении понятия «ребенок». Тот факт, что это определение встречается в современном глобальном социальном пространстве везде, указывает на масштабность его насилия и давность его использования.

Скачать книгу