LITMIR.BIZ

      Кинематограф. Три скамейки.

      Сантиментальная горячка.

      Аристократка и богачка

      В сетях соперницы-злодейки.

      Не удержать любви полета:

      Она ни в чем не виновата!

      Самоотверженно, как брата,

      Любила лейтенанта флота.

      А он скитается в пустыне,

      Седого графа сын побочный.

      Так начинается лубочный

      Роман красавицы-графини.

      И в исступленьи, как гитана,

      Она заламывает руки.

      Разлука. Бешеные звуки

      Затравленного фортепьяно.

      В груди доверчивой и слабой

      Еще достаточно отваги

      Похитить важные бумаги

      Для неприятельского штаба.

      И по каштановой аллее

      Чудовищный мотор несется.

      Стрекочет лента, сердце бьется

      Тревожнее и веселее.

      В дорожном платье, с саквояжем,

      В автомобиле и в вагоне,

      Она боится лишь погони,

      Сухим измучена миражем.

      Какая горькая нелепость:

      Цель не оправдывает средства!

      Ему – отцовское наследство,

      А ей – пожизненная крепость!

      Средь аляповатых дач,

      Где шатается шарманка,

      Сам собой летает мяч,

      Как волшебная приманка.

      Кто, смиривший грубый пыл,

      Облеченный в снег альпийский,

      С резвой девушкой вступил

      В поединок олимпийский?

      Слишком дряхлы струны лир:

      Золотой ракеты струны

      Укрепил и бросил в мир

      Англичанин вечно юный!

      Он творит игры обряд,

      Так легко вооруженный,

      Как аттический солдат,

      В своего врага влюбленный!

      Май. Грозо́вых туч клочки.

      Неживая зелень чахнет.

      Всё моторы и гудки –

      И сирень бензином пахнет.

      Ключевую воду пьет

      Из ковша спортсмен веселый;

      И опять война идет,

      И мелькает локоть голый!

      Американка в двадцать лет

      Должна добраться до Египта,

      Забыв «Титаника» совет,

      Что спит на дне мрачнее крипта.

      В Америке гудки поют,

      И красных небоскребов трубы

      Холодным тучам отдают

      Свои прокопченные губы.

      И в Лувре океана дочь

      Стоит, прекрасная, как тополь;

      Чтоб мрамор сахарный толочь,

      Влезает белкой на Акрополь.

      Не понимая ничего,

      Читает «Фауста» в вагоне

      И сожалеет, отчего

      Людовик

Скачать книгу