Скачать книгу

, представители всех без исключения слоев общества: и те, кто управляет страной, и предприниматели, и интеллигенция, и обыватели, и молодежь, и Церковь, и деятели культуры. Зеркало это некомплиментарно. Зато оно честно.

      События Февральской революции беспощадно свидетельствуют, до чего мы сами способны довести нашу страну. Наглядно показывают, что – из самых лучших побуждений – мы можем натворить в России и для самих себя, и для будущих поколений.

      Что мы знаем о Февральской революции? «Долой царя!», «Да здравствует народ!», «Свободу!», «Хлеба!», «Земля и Воля!». Очевидно: свободы в стране отсутствовали, земли у крестьян не было, народ жил ужасно. Что и подтверждается еще совсем недавно изданными школьными и вузовскими учебниками истории: «Жизнь в России характеризовалась нищетой, отсталостью, тяжелым гнетом самодержавия, военной разрухой»[1].

      Но действительно ли все было именно так? Не праздный вопрос.

      I

      Империя накануне революции

      Как известно, февральские события 1917 года начались с демонстраций в Петрограде. Кто же вышел на улицы? Нищие пролетарии? Ничего подобного! Вышли работники элитных оборонных заводов, чьи зарплаты были сопоставимы (например, на Путиловском заводе) с зарплатами их коллег, скажем, во Франции или Германии[2]. Голодные крестьяне? Снова – нет. На улицы столицы с лозунгами «Хлеба!» высыпали вполне благополучные столичные обыватели.

      Российская империя была единственной из стран-участниц затянувшейся Первой мировой войны, где в общегосударственном масштабе не вводились продовольственные карточки. Были, правда, ограничения (и то на местном уровне, без санкционирования центральной властью), например на сахар. Но с единственной целью, чтобы не гнали самогон: с 1914 года в России действовал сухой закон. Жестких ограничений на продукты, подобных тем, какие действовали в основных воюющих странах, и даже в нейтральной Швеции, в России не было[3].

      А что касается хлеба, то, несмотря на кратковременные и загадочные перебои со снабжением в столице (к чему мы отдельно обязательно вернемся), к началу 1917 года запасы муки и зерновых в России составляли более 400 миллионов пудов. Этого с лихвой хватало на потребности и армии, и населения, да еще и избыток составлял 197 миллионов пудов[4].

      Так что даже в условиях тяжелейшей мировой войны вечно всем недовольный российский обыватель жил в общем-то совсем неплохо. Что он оценит буквально в ближайшие месяцы после Февраля.

      «Земля – крестьянам!»

      Все мы со школьной скамьи помним этот знаменитый лозунг.

      Кому же к 1917 году в Российской империи принадлежала земля? Она принадлежала – крестьянам.

      Выдающийся русский экономист профессор Александр Васильевич Чаянов (кстати, принимавший активное участие в Февральской революции), подводя итоги всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 года, констатировал, что почти 90 % пашенных земель в европейской части России были крестьянскими[5]. А за Уралом, то есть по всей азиатской части России, в собственности крестьян находилось – 100 % пашенных земель! Император Николай II в ходе реализации Столыпинской аграрной реформы в 1906 году передал на нужды крестьян-переселенцев «кабинетские» (т. е. находившиеся в собственности российской короны) плодородные земли на Алтае.

      Итак, сельскохозяйственные земли в Российской империи по большей части принадлежали именно тем, кто на земле трудился. Для сравнения: в оплоте европейской и мировой демократии – Великобритании – процент земельной крестьянской собственности равнялся 13 %. Все остальные земли принадлежали лендлордам и частным землевладельцам. Крестьянам-фермерам за аренду пахотных земель необходимо было платить[6].

      А кому принадлежал скот в Российской империи? Полагаю, что некоторые из наших читателей уже догадываются, что коровы, лошади, овцы также по большей части принадлежали крестьянам. Уже в советское время, в 1928 году, профессор Александр Николаевич Челинцев приводит следующие цифры: в собственности крестьян в 1916 году коров было – 94,2 %; лошадей – 93,8 %; свиней – 94,9 %; овец – 94,3 %[7].

      Как мы знаем, вскоре все это было «коллективизировано». С обобществлением земли, скота, голодомором и миллионами жертв.

      До 1917 года Россия была передовой сельскохозяйственной державой мира. За время правления Николая II, с 1894 по 1917 год, сбор зерновых по стране вырос в полтора раза. Что это означало? Например, Российская империя ежегодно собирала урожай зерновых, на треть превосходивший урожаи важнейших экспортеров зерна в мире – Соединенных Штатов Америки, Аргентины и Канады. Вместе взятых[8].

      Пастушок

      По

Скачать книгу


<p>1</p>

Мунчаев Ш. М., Устинов В. М. История России: учеб. для вузов. Рекомендован Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений. – М.: ИНРФА-М; Норма, 2005. – С. 242.

<p>2</p>

Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России и СССР. – М.: Наука, 1966. – С. 97.

<p>3</p>

Миронов Б. Н. Благосостояние и революции в имперской России: XVIII – начало ХХ века. – 2-е изд., испр., доп. – М., 2012. – С. 577.

<p>4</p>

Китанина Т. М. Война, хлеб, революция: (Продовольственный вопрос в России. 1914 – октябрь 1917). – Л.: Наука, 1985. – С. 219.

<p>5</p>

По данным переписи 1916 г., в 49 европейских губерниях России из 71 431 десятины посевных площадей 63 744 десятины принадлежали крестьянам и 7687 – помещикам и прочим землевладельцам. См.: Огановский Н. П. Статистический справочник по аграрному вопросу / под ред. А. В. Чаянова. – Вып. 1. Землевладение и землепользование. – М.: Универс. б-ка, 1917. – С. 11.

<p>6</p>

Огановский Н. П. Очерки по экономической географии СССР. – М.: Новая деревня, 1924. – С. 100–101.

<p>7</p>

Челинцев А. Н. Русское сельское хозяйство перед революцией. – 2-е изд. – М.: Новый Агроном, 1928. – С. 10–11.

<p>8</p>

Медведева Т. Н. Россия и мировое сельское хозяйство в 1913 г. // Финансовая аналитика: проблемы и решения. – 2013. – Вып. 26 (164). – С. 53. Табл. 1.