Скачать книгу

глаза, стоял сбоку танцевального зала. Появление этого купца до того произвело на Михаила Ивановича удручающее впечатление, что он совершенно растерялся и не знал, что сказать ему в ответ. Из элегантного кавалера и оживленного собеседника, каким он был несколько минут назад, Михаил Иванович превратился в настоящего школьника, захваченного на месте преступления. Для Михаила Ивановича довольно было одного вида знакомого земляка, чтобы он отрезвился, чтобы рассеялся туман, доселе его окутывавший, и пред ним восстала грозная действительность в лице строгих отца и деда и требовательных дядей с нескончаемою бранью и всевозможного рода упреками. С быстротою молнии промелькнула в его голове мысль: а ведь теперь «об этом могут узнать старшие?». Под впечатлением этой мысли и пред страхом за будущую ответственность обескураженный Михаил Иванович быстро стушевался в толпе оживленных посетителей клуба и мрачный уехал домой. Но и дома, как кошмар, его мучила та же неотступная мысль, «повергшая в уныние», и он не находил себе покоя.

      Настала русская широкая Масленица, когда русский человек и ест и пьет много и веселится сколько его душе угодно; когда разнузданность человеческих страстей, можно сказать, не признает никакого предела и не только не сдерживается, а как бы даже поощряется и одобряется заветами и обычаями старины глубокой. Воронеж не отстал от других городов матушки Руси Великой и особенно веселился оживленно на этот раз. Молодой Сушкин во время этого всеобщего веселья сидел в своей квартире, держал самый строгий пост в пище и питье и неопустительно посещал все службы монастыря св. Митрофания. «Я, – замечает о. Макарий в своем дневнике, – не выходил [из дома] кроме монастыря св. Митрофания». Суровым постом и горячей молитвой он решился успокоить свою взволнованную совесть и облегчить себя от ее угрызений. Такая резкая перемена в образе жизни и поведении молодого Сушкина не могла не обратить на него внимания всех его знакомых.

      Упомянутый выше тульский купец – причина его душевных настоящих мук, – узнав о таком поведении юноши, явился лично к нему и после удивления и убеждений вроде того, что для покаяния довольно и семи недель поста, а теперь время «основательного» приготовления к нему, ушел, приговаривая при этом: «Ну, Михаил Иванович! Ну, право от тебя я этого не ждал». В субботу на сырной неделе Михаил Иванович «приобщился» Св. Таин и, успокоив свою совесть исповедью перед священником, «уехал в Тулу».

      Конец 1842 года, весь следующий год и до мая 1844 года Михаил Иванович жил почти безвыездно в Туле и находился под тем же строгим режимом «старших», в каком прошла вся его предыдущая жизнь. «Дедушка взыскивал строго, – пишет в дневнике о. Макарий, – а дядя еще строже; я почти, кроме воскресения к обедни, никуда не выходил». Изредка, впрочем, Михаил Иванович оставлял на короткое время Тулу и ездил «по воловням, где кормились быки.

Скачать книгу