LITMIR.BIZ

      – Вашбродь! Вашбродь! – меня тормошат и трясут, вырывая из темного небытия полночного сна. Вскидываюсь, трясу головой, приходя в себя – надо мной склонился встревоженный Савельич. – Беда, господин штабс-ротмистр!

      Рядом подскакивает спавший Маннергейм. Бежим за унтером. С нами десятка полтора бойцов. Здесь же и Буденный, и Кузьма, и оба брата Лукашины, и Ипполитов с Жалдыриным.

      В пляшущем свете факелов и фонарей полянка, где Сорока сторожил тело Вержбицкого, словно декорация из фильмов ужасов. Казак с разорванным горлом и лицом, залитый кровью, пятна крови вокруг на траве, обрывки мундира Вержбицкого, его совершенно целые сапоги, измятая, некогда щегольская фуражка, и кругом следы лап и когтей гигантской хищной кошки – некоронованного царя маньчжурских лесов.

      Кто-то из бойцов испуганно крестится, губы шепчут молитвы. Переглядываемся с троллем.

      – А где же труп предателя? Тигр сожрал его полностью?

      Отрицательно мотаю головой:

      – Вместе с костями? И не подавился? К тому же мундир штабс-капитана только разорван, но совершенно не испачкан кровью.

      – Неужели тигр унес тело вместе с собой? – высказывает догадку один из солдат.

      – Предварительно разорвав на нем мундир? – замечаю я.

      И тут же добавляю:

      – Необъяснимая история. Но, как говорил мой отец, оставим необъяснимое будущему. Рано или поздно, но оно разъяснится.

      Поворачиваюсь к Лукашиным.

      – Мы сможем догнать зверюгу? Если идти по следам…

      – Ночь же, Николай Михалыч. Надо хотя бы рассвета дождаться.

      Резон в их словах есть. Не спорю.

      – Добро. Сейчас давайте похороним Сороку, мир его праху.

      Лукашины крестятся.