LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ной газеты «Благовест» (г. Самара). Живет в Самаре.

      Автор-составитель книги «Кровавая книга. Грех аборта в России» (2000 г.) и составленного на ее основе сборника «Когда ты была во мне точкой… дочка» (этот сборник в 2010 г. отмечен первым призом I Международного фестиваля социальных технологий в защиту семейных ценностей «ЗА ЖИЗНЬ-2010», г. Москва).

      Автор сказочной повести «Ящик Пандоры, или Пропавшие дети» и ее продолжения – «Кольцо королевы Горделии», а также повести-сказки «Удивительные приключения Димки Голубева, которые помогли ему стать человеком».

      Член Союза журналистов России. Награждена медалью Преподобного Сергия Радонежского II степени (2004 г.), епархиальной наградой Самарской епархии – Серебряным знаком Святителя Алексия (2014 г.).

      Мать пятерых детей, теща и бабушка.

      Лампадка из жестянки

      Ну какая же это была лампада? Так – столетняя, наверное, жестяная консервная банка с прорезанными в стенках дырочками-продухами и фитильком из крепко скрученной и основательно промасленной узкой полоски бинта. Как будто мало в храмах настоящих лампад – и каких! Хочешь – металлические, хочешь – фарфоровые, на длинных цепочках или изящных ножках-подставках…

      Дочь сердилась:

      – Да на что она сдалась тебе, эта старая жестянка? Давно бы купил новую, а эту на помойку выбросил. Что, денег не хватает? Если уж ты у нас теперь такой молитвенник, так и быть, завтра же сама схожу в церковь и куплю тебе новую лампаду. Только скажи, какую.

      – Не надо мне ничего! – угрюмо супил брови Сергей Алексеевич. – Меня эта устраивает.

      Никак не могла Светлана понять такое скопидомство! Отец никогда не был Плюшкиным и старую рухлядь всегда выбрасывал без сожаления. А тут – какая-то банка-жестянка. Раньше её в руки взять было страшно, вся в застарелых чёрных потёках. Ну так – моряк, у него эта жестянка заблестела как новенькая, отчистил-отдраил. И всё равно – самоделка, она и есть самоделка.

      Далась ему эта лампадка: каждый вечер проверяет, достаточно ли в ней масла, если надо – доливает. Зажигает тоненькую свечку, а от неё уже – самодельный фитилёк из туго скрученного бинта.

      И ставит перед единственной в их квартире старенькой иконой – тоже никакой художественной ценности, работа сельского богомаза. Тёмная доска от времени выгнулась дугой, и при колеблющемся огоньке иной раз кажется, будто Николай Угодник едва заметно шевелит поднятой кверху правой рукой.

      Когда Света Бочкарева была маленькой, старалась не смотреть на икону Чудотворца. Вот возьмет он сейчас и погрозит ей пальцем, и скажет:

      – Опять уроки не сделала, пробегала во дворе? Ишь, лентяйка, всё про тебя отцу расскажу!..

      Хотя – отец тогда и не стал бы его слушать. Был он моряком, штурманом, и уезжал из дома надолго, а когда возвращался из своего дальнего плавания, то к иконе и не подходил. И только хмурился недовольно:

      – Убрала бы ты, мама, это старьё с глаз долой! Как неграмотная бабка деревенская – Богу молишься!

      Бабушка не отвечала – молча поджимала губы и отворачивалась к окну. Убедить сына в том, что Бог, в Которого он не верит и не желает верить, есть на самом деле, что это не бабьи сказки, она не могла. Но и слышать, как он называет её любимую иконку старьём или пережитком прошлого, ей было больно.

      Не верила в Бога и сноха. И когда свекровь поздно ночью вставала на колени и тихо шептала молитвы, она сердилась: ну вот, не даст Светке спать, богомолка!

      Старая и малая спали в одной комнатке, которую называли детской, а отец шутя – «дедской».

      Однажды Света проснулась среди ночи от того, что пружины колченогой бабушкиной кушетки жалобно скрипнули. Бабушка осторожно, стараясь не шуметь, поднялась с постели и как была, босая, чуть не бегом подбежала к своему молельному углу. Упала на колени и со слезами стала молиться:

      – Господи, Господи, Милостивый Боже, спаси моего сыночка! Святитель Николай, защити раба Божьего Сергия!

      Шёпот смешивался с рыданиями и потому был чуть более громким, чем всегда.

      И Светлана услышала, что бабушка плачет и молится о её папе. Она хотела негромко сказать:

      – Бабуля, не мешай спать! – а получилось, как будто она зарычала. Даже самой стало жутко, нехорошо от этого рычания. А в груди кто-то маленький и злой так и заворочался, подзуживая сказать что-то обидное бабушке, чтобы она раз и навсегда прекратила эти свои моленья. Ишь чего, вружилась[1]по ночам шептать!

      Не успела. Мама в соседней комнате услышала, включила свет и, сонно щурясь, вошла в детскую.

      – Ну что же такое, Нина Сергеевна, вы что – так и не ложились спать?

      – Ложилась. – Бабушка подняла на сноху заплаканные глаза. – Мне страшный сон приснился. Будто Серёжин корабль попал в шторм, и…

      – Хватит вам, накаркаете ещё! – оборвала её сноха. – Вы ещё мне Светочку напугайте своими глупостями! И так по вечерам всё шепчете и шепчете. Так сейчас-то чего не спится? На часы посмотрели бы – ведь три часа ночи! Ложитесь и нечего

Скачать книгу