Скачать книгу

и так постоим.

      – Наше дело привычное.

      – Ну так я вам велю накрыться.

      – Велишь, такое дело.

      Один-два мужика надели шапки, за ними надели и остальные. Успокоился я. Вижу, что не ошибся, не взяв команды.

      У самого крыльца стояли сани парой, и на них сидел Николай Данилов, с ногами, забитыми в березовую колодку. Он в черной свите, подпоясан веревкой и на голове меховая шапка. На вид ему лет тридцать пять, волосы темнорусые, борода клинушком, взгляд тревожный и робкий. Вообще лицо выражает какую-то задавленность, но спокойно и довольно благообразно, несмотря на разбитую губу и ссадину на левой скуле. Он сидит без движения и смотрит то на меня, то на толпу.

      – Что же вам, ребята, от меня желается? – спросил я сходку.

      – Это ты будешь от губернатора-то? – спросил меня середовой мужик из переднего ряда.

      – Я.

      – Ты чиновник?

      – Чиновник.

      – Губернаторский?

      – Да.

      – Ну-к мы с тобой хотим побалакать.

      – Извольте. Я вот слушаю.

      – Нет, ты сойди оттолева, с крыльца-то. Мы с тобой с одним хотим погуторить.

      Я не задумываясь вошел в толпу, которая развернулась, приняла меня в свои недра и тотчас же опять замкнулась, отрезав меня, таким образом, от исправника и станового.

      Середовой мужик, пригласивший меня сойти, стоял передо мною.

      – Ну о чем будем говорить? – спросил я.

      – Мы потому тебя сюда и истребовали, что ты наш, тутошний, притоманный.

      – О чем же хотели говорить?

      – Да вот по этому делу-то.

      Послышалось несколько вздохов со всех сторон.

      – Зачем вы выгнали управителя?

      – Он сам уехал.

      – Еще бы! Как вы его мало что не убили.

      Молчат.

      – Что теперь будет-то?

      – Вот то-то мы тебя и потребовали, чтоб ты нам рассказал: что нам будет?

      – Каторга будет.

      – За управителя-то?

      – Да, за управителя; за поджог; за бунт: за все разом.

      – Бунта никакого не было, – проговорил кто-то.

      – Да это что, ребята! отпираться теперь нечего, – сказал я. – Дела налицо; сами за себя говорят. Будете запираться, пойдут допросы да переспросы, разовретесь и все перепутаетесь. А вы б подумали, нельзя ли как этому делу поумней пособить.

      – Это точно, – буркнули опять несколько голосов.

      – То-то и есть. А теперь прощайте!

      Говорить нам, стало, уж не о чем.

      Я тронул рукою одного мужика, он посторонился, а за ним и другие дали мне дорогу.

      7

      Начались допросы. Первого стали спрашивать Николая Данилова. Перед допросом я велел снять с него колодку. Он сел на лавку и равнодушно смотрел, как расклиняли колодку, а потом так же равнодушно встал и подошел к столу.

      – Что, дядя Николай! Экое дело вы над собой сделали! – сказал я арестанту.

      Николай Данилов утер рукавом нос и ни слова не ответил.

      – Что ж ты за себя скажешь?

      – Что говорить-то? Нечего говорить, – произнес он с сильным дрожанием в голосе.

      – Да говори, брат: как дело было?

      – Я

Скачать книгу