LITMIR.BIZ

Скачать книгу

стеклянной сосулькой. Эту сосульку можно было отламывать, в руке она долго оставалась плотной, как желе, и только позже начинала растекаться по ладони.

      Мне все время было жарко, и постепенно я начал потеть. Пока я двигался, пот моментально высыхал у меня на лице и на теле. Но стоило мне остановиться, как меня сразу всего облепляло таким же желе, каким сделалась вода, но только очень неприятным.

      Все это можно было бы терпеть, но меня стала мучить постоянная жажда. Я все время хотел пить, а вода текла из крана слишком медленно для меня. На свое счастье, я еще раньше догадался отвернуть кран в ванной, но за несколько моих часов вода только покрыла дно. Я знал, что мне ее надолго не хватит, и старался ограничиваться тем, что мог добыть из крана.

      Удивительно, что мне тогда не пришло в голову, что я могу где-нибудь в другом коттедже найти полный чайник или даже полное ведро. Мне почему-то казалось, что кран на кухне и кран в ванной – единственные источники, где можно получить воду.

      Потом к жажде прибавился голод. Я уже раньше говорил, что нам с Жорой хотелось есть относительно чаще, чем в обычной жизни. Наверное, мы отдавали слишком много энергии при движении. Теперь же я почти не переставая жевал и все равно никак не мог насытиться.

      А с пищей было трудно. Из ларька мне удавалось принести только три кирпичика хлеба и две банки консервов – то есть то, что можно было взять в руки. Чемоданы я не мог использовать, потому что у них отрывались ручки, как только я за них брался, а от вещмешка остались клочья, когда я попробовал снять его с вешалки в передней. (Вообще, чем скорее я жил и двигался, тем менее прочными становились вещи.)

      Но трех кирпичиков хлеба и банки бычков в томате мне хватало лишь на три-четыре часа, а затем снова надо было идти в ларек.

      Я никогда раньше не испытывал такого острого, гложущего чувства голода, даже во время ленинградской блокады.

      Самое ужасное было то, что я голодал с полным ртом. Жевал и чувствовал, что мне все равно не хватает, что пища не насыщает меня.

      Потом голод отступил перед жарой.

      Моя скорость все увеличивалась, поселок застыл совсем неподвижно. Сын Юшковых, приготовившийся делать зарядку, стоял как статуя.

      Воздух сгустился до состояния желе. Чтобы идти, мне нужно было совершать руками плавательные движения, иначе я не мог преодолеть его плотную стену.

      Было трудно дышать, сердце стучало, как после бега на сто метров.

      Но самым страшным все-таки была жара. Пока я лежал не двигаясь, мне было просто жарко, но стоило поднять руку, как ее тотчас оплескивало как кипятком. Каждое движение обжигало, и, если нужно было сделать несколько шагов в сгустившемся воздухе, мне казалось, что я иду через раскаленный ветер пустыни.

      Я мог бы все время лежать, если бы меня не мучили голод и жажда.

      Но вода была дома, в ванне, а пища – в ларьке.

      В этом состоянии я несколько раз вспоминал о Жоре. Неужели и он испытывает такие же страдания?

      Помню, что в восемь

Скачать книгу