LITMIR.BIZ

      Моня, как и было условлено еще в котлетных Филях, освобождался от зоологических, а потом уфологических работ раньше других.

      Официально причину такого освобождения я озвучивал так: «Откопаем или нет драгоценный сундук – это еще бабка надвое сказала. Но без нетленных ценностей мы отсюда не уйдем. У нас будет полотно Моисея Абрамовича Рабиновича».

      Моня, тоже понимая, что за Васей и мной, как землекопами, ему не угнаться, старался оправдать официальную версию освобождения.

      Вася, осторожно заглядывая через плечо Мони, с удовлетворением убеждался, что это полотно не станет вызовом советской власти и потому не обяжет его в очередной раз выступить в ее защиту.

      Оказывается, кистью и красками Моня мог не только бодаться с государством. Сейчас он писал пейзаж. Простой и трогательный. Он писал нашу полянку.

      – Молодец, Моня! – атлет Вася бережно обнимал Моню за худенькие плечи. – Правда, Алик, хорошо получается?

      – Посмотрим, что получится в итоге, – я старался высказываться сдержанно, как заботливый педагог. – Восторга с мурашками по коже пока не чувствую. Восторг с мурашками по коже – вот реакция здорового организма на любое выдающееся произведение искусства.

      …Перед отбоем уфолог-наблюдатель, он же ночной сторож, обегал вверенную ему аномальную территорию, пару раз гавкал на только ему известных злоумышленников, с чувством выполненного долга заходил в нашу палатку, ложился у входа и, казалось, тоже с большим интересом слушал на сон грядущий, что там передает «Би-Би-Си», – всегда готовый толково отозваться на вопрос: «А вот что на этот счет думаешь ты, Партизан?»

      Хилые зарубежные радиоволны, сталкиваясь с мощным заслоном отечественных глушилок, с жалобным воем откатывались обратно. «…Галич… Галичу…» – нелегко было разобрать, что пытаются рассказать своим русскоязычным слушателям работники старейшего питомника радиоуток.

      – Наши высшие литературные органы нигде не оставят поэта без намордника. Не цензура – так глушилки, – я высоко оценивал многогранную деятельность наших высших литературных органов.

      – Вот и зря! – убежденно сказал Вася. – Не будь такого к ним внимания, многих так называемых поэтов никто бы и не знал. Пусть себе выговариваются – и сразу всем станет ясно, какие они на самом деле поэты.

      – Как же можно выговариваться, если слово – влево, слово – вправо от магистральной линии – и ты прикрепляешься к органам как туберкулезник к тубдиспансеру…

      – Вот я и говорю: зачем глушилки, намордники и всякие там диспансеры? Ни к чему такая опека. Она-то и порождает

Скачать книгу