ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
Дипломатический корпус США также переживал переходный период. Американским поверенным в делах в Москве был Джейкоб Бим. Опытный и одаренный дипломат, в 1930-е годы он работал в нацистской Германии, а затем, уже во время войны, в Лондоне. После службы в Индонезии и Югославии Бим был командирован в Советский Союз. К октябрю 1952 года Джордж Кеннан уже покинул советскую столицу. Кремль объявил его персоной нон грата из-за его публичных высказываний о жизни при Сталине, в которых он сравнивал обстановку в сталинской Москве cо своими впечатлениями о гитлеровском Берлине. Назначенный на его место Чарльз Болен пока еще находился в Вашингтоне, ожидая окончания слушаний по утверждению своей кандидатуры. Процесс тормозил сенатор Джозеф Маккарти, выражавший необоснованные сомнения относительно предыдущей работы Болена в Госдепартаменте, в частности его службы в качестве переводчика во время Ялтинской конференции в 1945 году{56}.
Бим, не знавший русского языка, отчитывался непосредственно перед Фостером Даллесом в Вашингтоне и ждал его указаний, а тем временем каждый новый день приносил неожиданные новости{57}. В полдень 5 марта Бим доложил Фостеру Даллесу, что «послы Великобритании и Франции лично выразили министру иностранных дел свое сочувствие по поводу болезни Сталина, и то же самое сделали главы миссий Скандинавских стран, Аргентины и Бельгии». Далее он сообщал, что в случае смерти Сталина старший дипломат планирует направить письмо с соболезнованиями «от имени дипломатического корпуса и послать траурный венок». Кроме того, он писал, что было бы уместно «приспустить флаги в день смерти и день похорон, но в случае, если будет объявлен официальный траур, он предлагает приспустить флаги и на это время». Также он выражал надежду, что удастся «согласовать эти действия с англичанами и французами». Фостер Даллес незамедлительно ответил, подтвердив, что Биму следует координировать реакцию США с ними{58}.
Фостер Даллес по-прежнему ждал новостей, «проявляя особый интерес» к тому, как на болезнь Сталина «реагируют народные массы в СССР и государствах-сателлитах»{59}. В Германии американские дипломаты начали отмечать брожение среди официальных лиц и населения. Ходили слухи, что заместитель премьер-министра ГДР Вальтер Ульбрихт выехал в Москву, а информационное агентство Юнайтед Пресс сообщило, что в советскую столицу вызывают коммунистических лидеров со всей Восточной Европы. Сотрудники посольства США в Берлине отмечали, что множество «жителей Восточного Берлина и Восточной Германии [приезжали] в Западный Берлин специально для того, чтобы получить правдивую информацию о здоровье Сталина и узнать, пришло ли время открывать припасенные на этот случай бутылки с вином»{60}.
Правительство
Сенатор Стайлз Бриджес из Нью-Гэмпшира утверждал, что «снять кандидатуру Болена требовали "самые главные" помощники Эйзенхауэра. "У нас прошли выборы, и курс Ачесона – Трумэна потерпел поражение"». Но Роберт Тафт из Огайо смягчил остроту полемики. По его убеждению, назначение в Москву было не столь важным, чтобы начинать конфликт между сенаторами-республиканцами и новой республиканской администрацией. «Наш посол в России не располагает никакими возможностями. В Москве он связан по рукам и ногам. Все, что он может, это наблюдать и докладывать. Он не будет существенно влиять на проводимый курс»; см.
В своих мемуарах Бим писал: «Кремль, по сути, изгнал Кеннана, запретив ему возвращаться в Москву. Тем самым Советы обрекали на высылку собственного посла в Вашингтоне и столкнулись с дипломатической паузой, которую сами же и спровоцировали… Я получил инструкции просто наблюдать, докладывать и, самое главное, избегать каких-либо инцидентов». Jacob Beam,
Посольство США в Москве государственному секретарю, 5 марта 1953 г.
Госсекретарь Даллес – «отдельным сотрудникам американского дипломатического корпуса» в посольствах США в Москве, Праге, Варшаве, Будапеште и Бухаресте, 4 марта 1953 г.
Дипломатическое представительство США в Берлине государственному секретарю, 5 марта 1953 г.