На краю земли - Ольга Кентон

Скачать книгу

квартирах. А здесь внизу была гостиная, соединенная со столовой и кухней. Двери выходили в сад, где стояли беседка с лавкой-качелями, мини-фонтан в виде статуи «а-ля греческая» и установка для барбекю. Сад окружал весь дом, заканчиваясь рядом с подъездной дорогой, выложенной брусчаткой, вдоль которой тянулись фонари. Рядом с домом находился просторный гараж на две машины, куда еще умещались стиральная машина, сушилка и слесарный станок дяди Стивена, второго мужа моей тети. С первым, русским, она развелась – тот не смог жить в Новой Зеландии, уехал от нее обратно в Россию. На втором этаже находились спальни. Как потом оказалось, мне отдали бывшую гладильную комнату, что объясняло ее скромные размеры. С другой стороны – разве у многих русских домохозяек есть отдельная комната, где они гладят белье? В общем, по всему было видно, что быт у тети давно и хорошо налажен.

      Стол был уже накрыт. Ждали мужа тети Клавы. Он вернулся минут через двадцать, весь в пыльной одежде, и, не помыв рук и не переодеваясь, сразу начал обнимать меня и целовать (хотя я видела его первый раз в жизни. Наверное, тетя когда-то слишком подробно объяснила ему этот русский обычай встречать гостей), говоря по-русски с акцентом: «Сдраусвуйте, рат снакомству…» Но дальше банальных приветствий и «Как дела?» познания Стивена в русском языке, видимо, не продвинулись. Он так и смотрел на меня и все улыбался и повторял «Сдраусвуйте, сдраусвуйте».

      На этом конфузы не заканчивались, а, кажется, только начинались. Я очень смущалась, боясь спросить что-то лишнее или, наоборот, сказать.

      Через какое-то время пришла младшая дочь тети Клавы – двенадцатилетняя Марианна. Она была их общей дочерью со Стивеном. Девочка казалась совершенно другой, не похожей на сестру. Если в Кате еще что-то русское осталось, то Марианна была типичной новозеландской девушкой: на русском предпочитала вообще не говорить, почти не зная его. Вся ее жизнь была в Окленде, другой она не видела. Катя уехала из России пятилетней девочкой. Конечно, особенно помнить Россию не могла, но когда мы с ней разговорились, она вспомнила, как стояла с мамой в очереди за маслом, которое выдавали по полкило в руки, а если с ребенком – то еще лишние двести пятьдесят граммов. И как мама одалживала ее другим тетям, чтобы и те принесли домой больше масла. Помнила свой детский сад – не очень отчетливо, конечно, но вот разбавленные щи, дырявые колготки, промерзшие окна – все это четко осело в памяти. «Забавно, – подумала я. – Почему-то вспоминается только все самое негативное». Я решила воскресить в воспоминаниях Кати что-то хорошее:

      – А помнишь новогодние елки?

      Катя задумалась.

      – Да, что-то такое помню… Пластиковые мишки и зайчики и внутри конфеты за три копейки. – В ее голосе я не почувствовала радости.

      – Вот подожди, – сказала тетя Клава, – придет Рождество, и ты почувствуешь, какая это огромная разница. Мы его тут так празднуем, как в России никто не празднует.

      – А Новый год? – спросила я.

      – Хм,

Скачать книгу