Скачать книгу

10 сентября. Последние процедуры.

      Ник. Мельник. говорит мне: «Ходят слухи, что глаза у тебя снова посинели». – «Да нет, – говорю я, – как раз все посинело. Кроме глаз».

      15 сентября – День выхода из клиники. Ровен и прямолинеен. Не до занятий. Прощание с медперсоналом мило и даже: «Если что не так, не обессудьте». Всеобщие улыбки и благожелательность. В 15:30 дома. Приведение всего в порядок. Все-таки 3 бутылки пива.

      Меня стирали и перекручивали в конце августа – начале сентября, потом первую половину сентября полоскали. Теперь я вывешен на просушку.

      Пригожих людей не люблю, окаянные мне по вкусу.

      2 октября – Суббота. Возвращается с курсов моя первая бандероль с оценками «отлично».

      За всем этим не заметил, как в октябре рухнул социал-демократизм ФРГ и вместо Гельмута Шмидта стал Гельмут Коль. После 13-летнего социал-демократа снова ХДС.

      Говорю осенью 1982 г.: Я, в сущности, не пьяница. У меня свой довольно прочный и довольно веселый стержень; в инъекциях чего-нибудь постороннего я не нуждаюсь (то есть ненужность искусственных возбудителей, избыток собственных смехов и трагизмов).

      Совершенная неспособность кручиниться или быть удрученным.

      Мне мешают заниматься германским. 11–12 ноября. 11-го – сообщение о смерти Брежнева накануне. 12-го – чрезвычайный пленум с избранием Андропова генсеком отрывают меня от дел.

      Надо отметить в июне 1983 года десятую годовщину моей творческой бездеятельности.

1983

      1 января – Поздно просыпаюсь, продолжаю лежать и новогодничать. Большой запас вина у Г. Нос. В гостях Над. Дорофеева. Чок. шампанским (я, как всегда, с 29-го, лежа). Все остальное смутно и незначительно.

      2 января – И с самого побуждения дурно, начало тошнот и рвот. – У Нос. постоянно есть что. Чуть подозрительно безотказно и много. Уже 6-й день лежа. Ко мне в комнату Нос. переносит и проигрыватель. Малер. Вертинский.

      3 января – Теперь уже шквал тошнот. 2 бутылки портвейна препровождаю в тазик – откуда берется? И так весь день. Нахожу к вечеру сил дойти до телефона, звоню Я‹не›.: «Очень плохо. Пусть приедет Ирина, наилучшая из сестер милосердия. Я. говорит, что, наверное, тоже приедет». Спасительный радедорм.

      4 января – Последний день. И день «водворения». Тошноты с утра, ожидаю девок. У Г. по-прежнему находится чем окрепнуть. Но бездыханен. Появление сиделки Ирины. Еще портвейн. Теперь Г. и И. заодно, оживляюсь и подписываю акт о капитуляции. Ирина оперативно подгоняет такси. Едем сквозь тьму втроем, дорогой досас. остатки. Глумление в приемном покое. Обещанное 30-е отделение. Кровосоство, капельница и пр. Засыпаю.

      На католическое Рождество я был награжден обмороками. На православное Рождество – не лучше – физиологической, бессонной тревогой за свое сердце, прошу что-нибудь вроде корвалола.

      Шуточки в больнице: «Курить я никогда не брошу, а вот пить – всегда буду».

      Не могу быть образованным,

      А хочу быть парализованным.

      Почему непонятно, первый диагноз в приемном покое: «острый алкогольный галлюциноз».

Скачать книгу