LITMIR.BIZ

Скачать книгу

уже стоит рядом с Екатериной Григорьевной и говорит как будто задумчиво:

      – Матвей не будет есть черную обезьяну.

      Вершнев под одной рукой уносит целую кучу книг, а под другой неожиданно оказывается Тоська, дрыгает ногами, хохочет. Вся эта группа сваливается на кровать Вершнева, в самом дальнем углу.

      Наутро глубокий воз, изготовленный по проекту Калины Ивановича и немного похожий на гроб, наполнен до отказа. Завернутые в одеяла, сидят на дне подводы наши тифозные. На края гроба положена доска, и на ней возвышаемся мы с Братченко. На душе у меня скверно, потому что предчувствую повторение той же канители, которая встретила Ветковского. И нет у меня никакой уверенности, что ребята едут именно лечиться. В общей свалке несчастья они меньше всех могут надеяться на счастливый случай, а тем более на чью-либо заботу.

      Осадчий лежит на дне и судорожно стягивает одеяло на плечах. Из одеяла выглядывает черно-серая вата, у моих ног я вижу ботинок Осадчего, корявый и истерзанный. Белухин надел одеяло на голову, построил из него трубку и говорит:

      – Народы эти подумают, что попы едут. Зачем такую массу попов везут?

      Задоров улыбается в ответ, и по этой улыбке видно, как ему плохо.

      В больничном городке прежняя обстановка. Я нахожу сестру, которая работает в палате, где лежит Костя. Она с трудом затормаживает стремительный бег по коридору.

      – Ветковский? Кажется, в этой палате…

      – В каком он состоянии?

      – Еще ничего не известно.

      Антон за ее спиной дергает кнутом по воздуху:

      – Вот еще: неизвестно! Как же это – неизвестно?

      – Это с вами мальчик? – сестра брезгливо смотрит на отсыревшего, пахнущего навозом Антона, к штанам которого прицепились соломинки.

      – Мы из колонии имени Горького, – начинаю я осторожно. – Здесь наш воспитанник Ветковский. А сейчас я привез еще троих, кажется, тоже с тифом.

      – Так вы обратитесь в приемную.

      – Да в приемной толпа. А кроме того, я хотел бы, чтобы ребята были вместе.

      – Мы не можем всяким капризам потурать!

      Так и сказала: «потурать». И двинулась вперед.

      Но Антон у нее на дороге:

      – Как же это? Вы же можете поговорить с человеком!

      – Идите в приемную, товарищи, нечего здесь разговаривать.

      Сестра рассердилась на Антона, рассердился на Антона и я:

      – Убирайся отсюда, не мешай!

      Антон никуда, впрочем, не убирается. Он удивленно смотрит на меня и на сестру, а я говорю сестре тем же раздраженным тоном:

      – Дайте себе труд выслушать два слова. Мне нужно, чтобы ребята выздоровели обязательно. За каждого выздоровевшего я уплачиваю два пуда пшеничной муки. Но я бы желал иметь дело с одним человеком. Ветковский у вас, устройте так, чтобы и остальные ребята были у вас.

      Сестра обалдевает, вероятно, от оскорбления.

      – Как это – «пшеничной муки»? Что это – взятка? Я не понимаю!

      – Это не взятка – это премия, понимаете? Если вы не согласны, я найду другую сестру. Это не взятка: мы просим некоторого излишнего внимания к нашим больным,

Скачать книгу