ТОП просматриваемых книг сайта:
Ангел-хранитель. Ирина Буря
Читать онлайн.
Ну вот, вроде и просветлело личико-то. А тут и маршрутка подошла.
Народу в ней сегодня действительно немного, и мне вовсе не обязательно держаться к ней поближе, следя за тем, чтобы ее не очень толкали. В транспорте меня мало беспокоит то, что она может на меня наткнуться; в этой толчее все и так друг в друга тыкаются – особенно на поворотах. Но сейчас я могу просто стоять в двух шагах от нее и наблюдать за ней.
Мне нравится смотреть на нее, когда она вот так задумается. Раньше я тревожился, когда она глубоко уходила в свои мысли. Я ведь до сих пор не знаю, что у нее там вертится – в этих мыслях-то. Только догадываться могу. Может, вспоминает все обиды, перебирает в уме все неприятности, накручивает себя – вот так злость в человеке и копится. Но потом я успокоился. Лицо у нее в такие моменты какое-то … особенное. О чем бы она ни задумалась, видно, что уходит она тут же в нечто абстрактное, как-то сверху на события смотрит, по полочкам их, что ли, раскладывает – уходит как-то от мелочности своего мира. Глаза светлеют, легкая улыбка на губах появляется. Явно на душе ей лучше становится. И без всяких посторонних внушений.
Мне нетрудно понять, почему она не любит привлекать к себе внимание. Потому что внимание на нее действительно обращают. Особенно, когда она смотрит вот так – широко раскрытыми серыми глазами – куда-то вдаль, и по лицу видно, что видит она там что-то светлое.
Хороша моя Татьяна, когда замирает в неподвижности. Росту в ней – метр шестьдесят, не больше; и все остальное этому росту соответствует. Руки-ноги – маленькие, плечи – узенькие, как и талия, – пальцами обхватишь. Фигурой она вообще скорее на девочку-подростка похожа, а не на взрослую женщину. Лицо – продолговатое и худощавое, никакой славянской широкоскулости и в помине нет. Брови, темные и тонкие – вразлет, нос – обычный, не прямой и не курносый, самый обыкновенный аккуратный такой носик. Губы тоже – в самый раз к ее лицу подходят: не пухлые, чувственные, но и не в тонкую ниточку вытянуты. Если бы еще не поджимала она их так часто. Волосы у нее, как и брови, темные и прямые, ниже плеч спускаются. Я уже давно заметил, что она с ними ничего не делает: не завивает, не укладывает – слишком непослушные. Дома, когда убирает, завернет их в пучок на затылке – так если полчаса тот пучок продержится, и то хорошо.
Глаза у нее – серые, и не просто серо-голубые, в зависимости от погоды, а какие-то серебристо-серые, лучистые. Рядом с темными волосами и бровями, темными же ресницами – не длинными, но мохнатыми – глаза эти просто притягивают к себе взгляды. И поскольку из-за роста своего небольшого почти на всех ей приходится снизу вверх смотреть, то глаза эти распахиваются на того, кто к ней обращается, как два окошка. Без занавесок. И все-то в них видно – каждая мысль, каждое чувство…