LITMIR.BIZ

      Цветок засохший, безуханный,

      Забытый в книге вижу я;

      И вот уже мечтою странной

      Душа наполнилась моя:

      Где цвел? когда? какой весною?

      И долго ль цвел? и сорван кем,

      Чужой, знакомой ли рукою?

      И положен сюда зачем?

      На память нежного ль свиданья,

      Или разлуки роковой,

      Иль одинокого гулянья

      В тиши полей, в тени лесной?

      И жив ли тот, и та жива ли?

      И нынче где их уголок?

      Или уже они увяли,

      Как сей неведомый цветок?

      Когда б писать ты начал сдуру,

      Тогда б наверно ты пролез

      Сквозь нашу тесную цензуру,

      Как внидишь в царствие небес.

      В безмолвии садов, весной, во мгле ночей,

      Поет над розою восточный соловей.

      Но роза милая не чувствует, не внемлет,

      И под влюбленный гимн колеблется

                                                      и дремлет.

      Не так ли ты поешь для хладной красоты?

      Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты?

      Она не слушает, не чувствует поэта;

      Глядишь – она цветет; взываешь —

                                                          нет ответа.

      Подруга дней моих суровых,

      Голубка дряхлая моя!

      Одна в глуши лесов сосновых

      Давно, давно ты ждешь меня.

      Ты под окном своей светлицы

      Горюешь, будто на часах,

      И медлят поминутно спицы

      В твоих наморщенных руках.

      Глядишь в забытые вороты

      На черный отдаленный путь;

      Тоска, предчувствия, заботы

      Теснят твою всечасно грудь.

      То чудится тебе…

      Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

      К нему не зарастет народная тропа,

      Вознесся выше он главою непокорной

           Александрийского столпа.

      Нет, весь я не умру – душа в заветной лире

      Мой прах переживет и тленья убежит —

      И славен буду я, доколь в подлунном мире

           Жив будет хоть один пиит.

      Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

      И назовет меня всяк сущий в ней язык,

      И гордый внук славян, и финн,

                                                и ныне дикой

           Тунгус, и друг степей калмык.

      И долго буду тем любезен я народу,

      Что чувства добрые я лирой пробуждал,

      Что в мой жестокий век восславил я Свободу

           И милость к падшим призывал.

      Веленью божию, о

Скачать книгу