Очередь - Михаил Однобибл

Скачать книгу

к стене и задумалась. Лихвин один полоскался в клубах пара под толстой струей горячей воды.

      6. Спуск к реке

      От реки в гору дул ровный холодный ветер, предзакатное апрельское солнце сияло во всю силу. Последние клочья облаков неслись к горизонту. Громко щебетали птицы. От черных от сырости заборов курился парок. Весело было шагать вниз крутыми извилистыми улочками, за каждым поворотом открывалось новое. Разноцветный красавец-петух высоко держал голову, бдительно глядя за курами, склонившимися к земле в поисках корма. У бревенчатой стены на пригреве дремал оставник-служащий в тулупе и валенках, уставленных вверх круглыми тупыми носами. Грязи на дороге не было, вода не застаивалась на крутом склоне.

      От реки неслись гулкие звуки, похожие на треск лопающихся досок. Наверно, рачительный хозяин разбирал сарай, стоявший близко к реке, пока его не унесло половодье. Не удивительно, что город, притихший под метелью, в ясную погоду наполнялся шумом весенних забот.

      Сейчас, когда учетчик с неукоснительностью воды двигался вниз, не думалось и не хотелось думать о пережитом в городе. Наоборот, это прошлое, как мешок за плечами, невидимый, но ощутимый груз, толкало вперед. Поэтому, когда за спиной раздался топот и появился запыхавшийся Лихвин, учетчику показалось, что они расстались много часов назад. Он думать о нем забыл. И что между ними общего! Несуразица свидетельских показаний. Мелкий обмен вещами. Ради этого не стоило бить ноги и догонять учетчика.

      Но Лихвин был настроен иначе. «Тебе надо вернуться в столовую, извиниться за свое поведение, – задыхаясь от быстрой ходьбы, озабоченно сказал он и, видя, что учетчик продолжает идти, с угрозой прибавил: – А ну, стой!» Он схватился за узел вещмешка, однако учетчик так резко и зло повернулся всем корпусом к Лихвину, что тот не успел разжать руку, мотнулся за мешком, как кукла, и едва не упал. «Стою. Что дальше?» – презрительно сказал учетчик. Он со стыдом вспомнил, как поддался на уговоры стать свидетелем, а потом наблюдал, как масса очереди, включая крепыша Лихвина, повиновалась решительности, твердости и силе, причем не важно, от кого исходила сила, от горбатого уродца-сверщика, от старушки Капиши или от подвального секретаря. Секретарь не мог дотянуться ни до кого во дворе, но один его голос, слабо доносившийся из подвала, держал в страхе орду очереди.

      Лихвин сменил тон, но не унялся. «Ты оскорбил повариху – надо извиниться», – с тупой, молящей неотступностью повторил он. «Чем же и кого я мог оскорбить? – холодно возразил учетчик. – А впрочем, неинтересно. Умышленно я этого не делал, а что кому померещилось, не знаю и знать не хочу. Я сыт по горло вашими городскими выдумками. В десятый раз повторяю: я случайный прохожий, не тяните меня в свои раздоры. Даже не подумаю возвращаться! Предположим, у тебя хватит силы и сноровки, в чем я лично очень сомневаюсь, волоком утащить меня в столовую

Скачать книгу