LITMIR.BIZ

      Мне летать бы с тобой во снах – до скончания дней.

      Мне ловить бы твои слова на крючок ушей.

      Да за плечи тебя держать до чужой весны

      И в церквях утопать опять, чтобы Бог простил.

      Мне б увидеть твою печать сквозь оковы лет,

      Мне б коросты с ресниц содрать, отправляясь в свет.

      И поглаживать чуть рукой твой тончайший шелк.

      Мне бы вечность прожить с тобой. А потом еще.

      Мне бы жить! Да дышать! Да петь! Да все ждать тебя.

      Не бояться старуху-смерть, как теперь дождя.

      Мне бы в прошлом оставить след и душевный хлам.

      Убежать бы с тобой в рассвет. И остаться там.

      Мне бы много бы от тебя – да совсем чуть-чуть.

      Лишь бы дымом от табака да сквозь ребра в грудь.

      Кораблем по волнам души да слезой со щек.

      Мне бы вечность с тобой прожить. А потом еще.

      Рогоза не растет на святой земле,

      Привлекает ее лишь болота гниль.

      В эту ночь он опять приходил ко мне

      И опять о печалях своих твердил.

      Он твердил, что готов обрести причал

      И расставить по полкам своих чертей.

      Он кричал, задыхался и вновь кричал.

      В моем доме ночуя, он был ничей.

      Он дарил мне букеты из рогозы,

      Презирая азалий тщеславный род.

      До крови зажимая клыком язык,

      Он твердил, задыхаясь, что все пройдет.

      А потом засыпал, прижимаясь лбом

      К еле теплой печи. И ресниц крыла

      Под стрекочущим, еле живым огнем

      Чуть дрожали, как старая рогоза.

      Я смотрела, как тает его печаль.

      И, казалось, я будто смогла помочь

      Обрести ему смысл и найти причал…

      А потом он опять убирался прочь.

      Он был вором, убийцей и подлецом,

      Осужденным навеки блуждать впотьмах.

      Только что-то скрывало его лицо,

      И раскаянье тлело в стальных глазах.

      Я лечила ранения рогозой

      После стрел правосудия в животе.

      Я хотела отправить его домой,

      А потом осознала, что он ничей.

      «Почему ты верна остаешься мне?» —

      Поутру он однажды меня спросил.

      «Рогоза не растет на святой земле.

      Привлекает ее лишь болота гниль».