Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы - Александр Щипков

Скачать книгу

в поле, даже и один.

      Всё верно. Религиозный порыв, стремление к свидетельству о мире передаётся от Золотого к Бронзовому веку. Через поколение. Поверх Серебряного – холодного и безучастного. И Заболоцкий даже как будто спорит с Пушкиным: вместо древа смерти рисует древо жизни.

      В конце концов Заболоцкий приходит к субрелигиозности в творчестве. В его стихах становится ощутимой подвластность мира высшему закону. Вместе с тем он не отрывается от породившей его народной почвы. Вот он пишет стихи о «Голубиной книге», вспоминая рассказ о «правде и кривде». То есть – о справедливости. Ведь справедливость – это основа, нравственный центр русской традиции.

      И слышу я знакомое сказанье,

      Как правда кривду вызвала на бой,

      Как одолела кривда, и крестьяне

      С тех пор живут обижены судьбой.

      Лишь далеко на океане-море,

      На белом камне, посредине вод,

      Сияет книга в золотом уборе,

      Лучами упираясь в небосвод.

      Но семь на ней повешено печатей,

      И семь зверей ту книгу стерегут,

      И велено до той поры молчать ей,

      Пока печати в бездну не спадут.

      Поэт вглядывается в души людей, проступающие на их лицах («О красоте человеческих лиц»):

      Есть лица, подобные пышным порталам,

      Где всюду великое чудится в малом.

      Есть лица – подобия жалких лачуг,

      Где варится печень и мокнет сычуг.

      Иные холодные, мёртвые лица

      Закрыты решётками, словно темница.

      Другие – как башни, в которых давно

      Никто не живёт и не смотрит в окно.

      Но малую хижинку знал я когда-то,

      Была неказиста она, небогата,

      Зато из окошка её на меня

      Струилось дыханье весеннего дня.

      Поистине мир и велик и чудесен!

      Есть лица – подобья ликующих песен.

      Из этих, как солнце, сияющих нот

      Составлена песня небесных высот.

      Николай Заболоцкий приходит после Серебряного века, но приходит раньше Охапкина и его современников. Именно ему и достались ключи от века Бронзового. Он стал родоначальником новой искренности и новой глубины. Это литургическое чувство, как бы «размешанное» в мире. Испытывая его, поэт поневоле становится миссионером. Ему есть о чём сказать всерьёз – не публике, которая сидит в зале, а поверх голов. Это незаметное пророчество.

      Заболоцкий это ощущал. И вместе с этим чувствовал все оттенки русского менталитета, выхолощенного в советскую эпоху. Это и стало одной из причин, по которой поэт был невинно осуждён.

      Непонятно, почему стихи Заболоцкого до сих пор не возведены в должный ранг. Ведь другие литературные «жертвы режима» получили в 1990‑е свой «респект». Открыватель Бронзового века неудобен тем, кто считает, что XX век обязан соответствовать образу вальяжно-декадентской, холодноватой России. Хотя «репетиция» Бронзового века заметна у некоторых долгожителей

Скачать книгу