LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Выше него – «социальное государство», ещё выше – «экологическое государство», хотя считается, что его формирование и на Западе не завершено.

      Любой политик на Западе, который сегодня провозгласит, что закон выше справедливости, будет освистан даже этим постмодернистским обществом.

      Да, критическое осознание тех или иных традиций естественно, необходимо и важно. Но, во-первых, критическое, а не нигилистическое. Во-вторых, не допускающее насмешки над теми, кому дорога традиция, пусть и устаревшая. В-третьих, отвергая одни традиции, нужно создавать другие. И находить в прошлом те традиции, на которые можно опереться и которые так или иначе чтит народ. В-четвёртых, сама по себе рациональность выступать движущим мотивом действия вообще не может. Человек никогда не будет следовать логическим доводам, если не признает разум и логику ценностью.

      Для следования рациональному пути нужно, чтобы рациональность уже стала частью эмоционального.

      Проблема России сегодня не в том, что она «недомодернизирована», а в том, что её насильственно уже четверть века пытаются повернуть от развития в форматах Сверхмодерна – соединения рационального и традиционно-ценностного – к Постмодерну. К доминированию ущемленной и выхолощенной рациональности, разорвавшей с традицией и ценностями, находящейся сегодня на своей же родине – в Европе и США – в абсолютном моральном кризисе, который был признан и А. Меркель, и Д. Кэмероном, и Н. Саркози и из которого они сами не знают, как выбираться.

      Кстати, творец концепции информационного общества Элвин Тоффлер, говорил, что именно в этом мире в результате поворота от унификации к персонализации будет повышаться роль традиционно-ценностных оснований.

      Анализируя степень справедливости тезиса о том, что рациональный тип поведения и сознания напрямую зависит от способности человека жить в политической и духовной свободе, нужно отметить, что он не будет иметь смысла, если не уточнить, что само понятие свободы очень разнится для дикаря и для цивилизованного человека. Для первого – это свобода от запретов. Для второго – свобода в запретах и в добровольном их принятии. Свобода для одного – сжечь Рим. Для другого – построить Собор Святого Павла.

      Для человека классического Модерна интеллектуальная свобода может заключаться в способности читать и осмысливать Вольтера. Для человека Постмодерна – в праве бросить его в костёр со словами: «На свалку, рухлядь!» Для человека Сверхмодерна – в способности и потребности его переиздать и перечитать со словами: «Коммунистом можно стать, лишь усвоив знания, накопленные человечеством».

      Свобода вообще имеет ценность лишь тогда, когда она базируется на принятии традиционных ценностей, в том числе гуманизма и разума. Потому что без этого она окажется свободой разрушения. Свободой надругательства над святынями.

Скачать книгу