LITMIR.BIZ

Скачать книгу

видел нравственную ущербность.

      Большевизм для Степуна явление «не случайное, не наносное, не искусственно вздутое, а почвенное и первичное». Ссылаясь на Достоевского, Степун призывал к необходимости углубленного религиозного подхода к большевизму. Такой подход, писал он, требует прежде всего понимания связи, которая существует между «мистической бесформенностью русского пейзажа, варварством мужицкого хозяйства, идейностью и бездельностью русской интеллигенции, религиозностью и антинаучностью русской философии, с одной, и изуверским науковерием и сектантским фанатизмом коммунизма, с другой стороны»[75]. Большевистский дух, писал Степун, определил строй, который он называл сатанократией. «В кривом зеркале большевистского синтеза», по мысли Степуна, своеобразно переплелись и были искажены все главные течения общественно-политической России. К ним относились народническая традиция социалистического мессианизма, «бакунинско-бланкистская направленность бунта», идеи научного социализма.

      Народническая мысль о спасении человечества общественным социализмом была заменена «чисто пролетарским учением», бунтарская идея превратилась в «алгебру разрушения», став своеобразной формой творчества. Теория марксистского экономического учения утратила ценность и превратилась в «панполитизм». В итоге все «искания социальной правды» кончились не политическим освобождением России, а ее «закрепощением церковно-приходским марксизмом Ленина и комсомольской муштрой».

      Большевизм Степун признавал максимальным отпадением от всех христианских основ. В Советской России он видел борьбу между Богом и дьяволом: «В стане дьявола борется большевистский коммунизм, а в Божьем стане – вся страдающая Россия». «…Из всех зол, причиненных России большевизмом, – писал Степун, – самое тяжелое – растление ее нравственной субстанции, внедрение в ее поры тлетворного духа цинизма и оборотничества». Так, например, в провозглашении НЭПа Степун увидел «исступление и юродство лукавого упростительства» как стилистическую черту ленинизма. Кто мог бы додуматься, размышлял Степун, что старая экономическая политика есть политика новая, что контрреволюционное устремление есть одновременно сверхреволюционное наступление революции? В этой политической акции, по его мнению, четко выявилось «колесо лицемерного оборотничества»[76].

      Во всех сферах жизни Советской России Степун видел «печальный след» большевиков: в хозяйственной области – «кормежку впроголодь», в области культуры – «уродство ее духовного облика, возвращение творчества в первобытное состояние». Характерными чертами официозной советской мысли он считал прямолинейность, плоскодонность, рационалистическую псевдонаучность, «идейно покашливающую пролеткультщину». По мере развития и утверждения большевизма Степун фиксировал усиление нравственной порчи русского

Скачать книгу