ТОП просматриваемых книг сайта:
Незавершенная месть. Среди безумия. Жаклин Уинспир
Читать онлайн.Название Незавершенная месть. Среди безумия
Год выпуска 2009
isbn 978-5-17-090077-0
Автор произведения Жаклин Уинспир
…Наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести.
Лучшее отмщение – это полное прощение.
Пролог
На ступенях кибитки, расположенной в некотором отдалении от остального табора, сидела старуха. Вынув из кармана глиняную трубку, она повздыхала над остатками табака, передернула плечами, чиркнула спичкой по ободу таза, притороченного к кибитке. Подожгла табак, сунула мундштук в иссохший рот, стала втягивать живительный дым. Под лестницей посапывал пес. Старая цыганка знала: одно ухо у него всегда востро, один глаз вечно бдит, отслеживает каждое движение хозяйки.
Она была известна как тетушка Бьюла Вебб («тетушку» к имени старшей в таборе прибавляют все цыгане). Посасывая трубку, Бьюла щурилась на окрестные поля, поглядывала на хмельник, что располагался за полями. Хмель вызрел, думала она; ароматные зеленые шишечки висят рядами, дожидаются проворных рук сборщиков. Скоро из Лондона понаедут эти самые сборщики – к сентябрю они приурочивают отпуск, берут с собой жен и детей. Все, все будут работать на хмельнике. И цыгане из табора тетушки Бьюлы, и гадже[1] из окрестных деревень. Гадже. Очень их много – тех, кто живет в домах, тех, кто не принадлежит к кочевому племени.
Соплеменники тетушки Бьюлы в чужие дела не лезут, занимаются исключительно своими; проблем не создают. Тетушка Бьюла надеялась, что нынче цыганские метисы на сбор хмеля не нагрянут. Истинный рома никому не доверяет, а цыганскому метису – меньше всех. Одни проблемы от этих полуцыган, думала тетушка Бьюла. Обычаев старинных не чтут, а туда же – кочевать пытаются, даром что не лошадок в кибитки впрягают, а грузовиками их буксируют, а что такое грузовик? Костотряс, и больше ничего. Бьюла оглянулась на кибитку, которой владел Вебб. Просто Вебб – так она его называла. Сын. Крохотная дочка Вебба, Бусал, тоже полуцыганка, выходит; но уж такая она смугляночка, такая глазастенькая – любо-дорого глядеть.
Из-под днища кибитки Бьюла извлекла четыре жестяных таза. Один – для мытья посуды; второй – для стирки; третий – мыться самой, четвертый – прибираться в кибитке. Натаскала хвороста, раздула угли, повесила над костром чайник. Сидеть без дела было ей непривычно и неприятно. Пока чайник закипал, тетушка Бьюла вязала букеты из диких астр: пойдет от дома к дому, станет продавать цветы. Навязав целую корзинку букетов, Бьюла снова уселась на ступенях кибитки.
Знает она этих гадже, этих деревенщин; завидят ее на улице – отворачиваются, боятся встретить взгляд черных, как мокрая галька, глаз на смуглом, сморщенном лице. Брезгуют глядеть на золотые сережки-обручи, на головной платок, на широченную поношенную юбку из пунцовой шерсти – словом, на все эти цыганские атрибуты. А то еще детишки дразнятся:
– Эй, чернавка-попрошайка, куда идешь? Ты что, оглохла? Отвечай: оглохла, старая ворона?
Бьюле в таких случаях достаточно посмотреть на охальника, погрозить черным, как уголь, указательным пальцем, изрыгнуть протяжную гортанную фразу. И куда только девается гонор? Малышню как ветром сдувает.
Что интересно: женщины первые отворачиваются от тетушки Бьюлы, но в деревне есть несколько – достаточно для заработка, – что открывают двери на стук, суют в черную ладонь пенни, хватают астры (побыстрее, чтобы не коснуться цыганки). Бьюла только усмехается. Она знает: лишь падут сумерки, как под ногой робкой гостьи хрустнет сучок, ищейка поднимет морду, зарычит глухо, не горлом, а брюхом. Бьюла положит руку собаке между ушей, шепнет: «Тише, тише». Дождется приближения шагов (еще секунда – и собаку будет не удержать) и только тогда окликнет: «Эй, кто там?» И в ответ услышит просительное: «Мне бы поворожить…»
С улыбкой Бьюла снимет платок со стеклянного шара – она его заранее выносит из кибитки.
Разумеется, стеклянный шар никакого отношения не имеет к предсказанию судьбы – но без него нельзя. Старая цыганка школ не кончала, а знает, как дела делаются. Ни стекляшка, ни хрусталь, ни аметистовый талисман, ни спитой чай, ни кроличья лапка ей не нужны. Этот хлам она держит для клиентов, потому что им подавай нечто осязаемое. Знай деревенские гусыни, что старой Бьюле ведомо и прошлое их, и будущее, – они бы наутек пустились от кибитки. Но и денег бы не заплатили, а что ж в том хорошего?
Из шатра Вебба послышался писк – проснулась маленькая Бусал. Наметилось движение, цыгане подтягивались, разжигали огонь, готовились к наступающему дню. Истинный цыган ночует не в кибитке, где ни пылинки нет, ни пятнышка, где сверкает медная утварь и светится тончайший фарфор. Как и сама Бьюла, члены ее табора спят в шатрах. Натягивают холст на березовую или рябиновую раму – и готово. Кибитки же используют для особых случаев. Бьюла подняла взгляд на рассветное солнце, снова посмотрела на поля. С росной земли навстречу новому
Люди, не являющиеся цыганами (не обязательно по крови, в большей степени – по культуре, воспитанию, мироощущению). Единственное число – гаджо. –