LITMIR.BIZ

Скачать книгу

столько, что все с ума сойдут! Егор же говорил вам.

      – Греб золото? Греб? – вдруг задрожав, как со страха, воскликнул Пахом и кинулся к Тимохе. Он готов был не то убить его, не то целовать в приливе чувства благодарности.

      – Ты че это? Не кондрашка ли? Со мной беда, а с тобой смех, дай-ка я сведу тебя домой. Или, может, спрыснуть водой? Эй, Пахом! Че с тобой? Опамятуй! Верно говорят, что за свое готовы удавиться, а на чужое рады разориться!

Глава девятая

      Илья сел на табурет и опять ногу выставил. Дуня ухватила мокрый задник мазанного салом рыбацкого ичига, стянула его, содрала портянку. Илья запрятал босую ногу под табурет и выставил вперед обутую. Дуня сняла и второй ичиг, как мать ребенку, погрела ступни горячими руками, одну и другую, убрала ичиги, кинула мужу меховые чирики, налила в умывальник воды из котла, помыла руки. Муж помылся не торопясь.

      Дуня подала горячие щи. После обеда Илья попросил горячего чаю с брусникой. Он пил жадно и все не мог согреться.

      Такого с ним еще не бывало. Он налил себе из латки брусничного сока.

      Мужики ловили сегодня для соседей, на юколу, отрабатывали свою долю. Илья не стал про это рассказывать, и так известно. Для себя ловишь, как хочется. Для чужого приходится стараться.

      Соседи всегда помогали Бормотовым рыбачить и учили их. Теперь приходилось свою обязанность исполнить. Но, кажется, уже отловились, гольды повели домой целые караваны лодок. Им хватит на зиму и себе, и на корм упряжкам, и на вытопку жира.

      – Я сегодня любовался, как они рыбачат, – заговорил Илья. – На нем кафтанчик из рыбьей кожи, и он стоит в лодке. Себя не жалеет, ветра не боится. Стоит крепко в сильную волну, а как плюхнется доска днища и так его обдаст. А он ниче!

      Дуня засмеялась от счастья. Она любила, когда Илья что-нибудь рассказывал.

      Ветер злой, не так силен, как холоден, и с дождем. А гольду хоть бы что. Илье не хотелось отстать, и он спорил с ними делом. Он сильнее. Он и одет теплей, но на этот раз озяб, еле терпел. Виду не подавал, чтобы они много про себя не думали. Илья, считавшийся хорошим охотником и умелым рыбаком, сегодня признал в душе, что с гольдами ему не тягаться.

      У Дуни руки разъедены солью и в порезах. Все эти дни она обрабатывала добычу с девчонками. Расейские старушки с ворчней помогали потихоньку, рыбы они боятся. Аксинья говорит: «Такую разрезать силы нет, не женское дело, это не рыба, а свинья. К такой рыбе страшно подступить».

      «Это не кит, а кета!» – отвечала Дуня.

      «Все равно. Свиней резать – не женское дело!»

      Дуня пластала смело, не хуже гольдок, работая с ними вместе на артельном столе под навесом.

      Уже пятьдесят бочек уложили. Пахом закрыл, забил, все теперь готово. Стоит рыба в сарае подле мешков с солью. Рыба ждет купца с пароходом. Придет – все заберет, расплатится. Пахом деньги поделит с гольдами. Выпьют по такому случаю рыбари.

      Сегодня с утра Дуня стирала, руки ее больные отходили, смягчались в горячей воде.

      Приехал гольд за солью. Пахом пошел с ним в амбар. Аксинья держала фонарь со свечой, а Пахом брал соль и сыпал в ведра.

      Вернувшись,

Скачать книгу