Есенин - Виталий Безруков Интеллектуальные биографии

Скачать книгу

войны, его отец играл по воскресеньям на гармошке и тихо, чтобы не было слышно за дверью, напевал песни на стихи Есенина. Они всегда были грустными, он рукавом стирал с лица слезы. Наверное, кто-то из соседей донес куда надо (подлых людей во все времена хватало), и однажды ночью к ним по деревянной лестнице, по жалобно скрипящим ступеням, на второй этаж пришли трое молчаливых мужчин. Все перевернули, швырнули на пол гармошку, сняли со стены берданку и увели отца. Спускаясь по ступенькам, отец крикнул: «Эдик! Ты уже большой! Береги мать! И ничего не бойся!.. Помни: Есенин – душа наша!»

      Придя в себя, мать Эдика побегала у ворот московских тюрем, но ничего не узнала и не добилась. Отец сгинул навсегда.

      Когда Эдик подрос и полюбил поэзию, к могиле Сергея Есенина ходил часто. И не один, а с друзьями. А уж в день рождения – как на святой праздник.

      Подъехав к Ваганьковскому кладбищу, Хлысталов вышел из машины, прихватив кейс, и, заперев дверцы, подошел к торгующим цветами женщинам, купил десяток ярко-красных гвоздик.

      – Здравствуй, Эдик, здравствуй, дружище! – Широко раскинув руки, навстречу Хлысталову шел Алексей Велинов, грузный мужчина одних с ним лет, улыбаясь голливудской улыбкой, как и положено человеку, ухватившему «судьбу за хвост». После троекратных объятий и христианских поцелуев, несколько нарочитых со стороны Велинова, они двинулись в ворота, подавая милостыню попадающимся нищим.

      – Вот еще год пролетел, Эдик, дорогой ты мой друг. Все реже встречаемся. Дела! Дела! Черт бы их взял… Замотался весь. Давай потише пойдем, задохнулся, мало двигаюсь. Кабинетный работник. А ты молодцом, форму держишь. Мне бы тоже разгрузочные дни надо устраивать. А то вот, – хлопнул он себя по животу.

      – Не разгрузочные, а нагрузочные тебе, Леша, надо. Бегай по утрам. После шести – холодильник на замок.

      – Тебе бы не в милиции, а в инквизиции работать, Эдик! – замурлыкал Велинов, как кот Матроскин, и сам же расхохотался своему остроумию.

      – И рад бы в рай, да грехи не пускают, – в тон ему парировал Хлысталов.

      – Какие у тебя грехи? Праведник был всю жизнь. Или я тебя не знаю?

      – Чужие грехи, Леша, чужие не пускают. – Хлысталов остановился, глубоко вздохнул, поморщился.

      – Ты чего? – встревожился Велинов. – Сердце?

      Хлысталов кивнул и улыбнулся.

      – Как мотор у моей «волжанки»: барахлит, но тянет.

      – Менять не собираешься?

      – Чего? Сердце?

      – Машину! Хотя сейчас и сердце шунтируют. Раз плюнуть!

      Хлысталов отрицательно покачал головой.

      – На мой век хватит и этой. Скоро в отставку. Только дельце одно распутаю до конца… и все! Сниму грех, так сказать.

      Чем ближе подходили друзья к могиле Есенина, тем плотнее становился людской поток.

      – Ну вот и пришли! Глянь, народу сколько! – Лицо Хлысталова стало торжественным, сердечная боль отступила, на душе стало тепло и солнечно, как в детстве.

      – Любит,

Скачать книгу