LITMIR.BIZ

Скачать книгу

цикла внутренних болезней), хирургия (с первого курса мы ездили на дежурства), акушерство, реанимация.

      Мое внимание особенно привлекала онкология. Не в силу простого интереса или желания чувствовать себя супергероем в белом халате, способным вырвать больного из лап смерти, нет. К сожалению, моя семья была знакома с онкологией не понаслышке, и это наложило свой отпечаток.

      Мама всегда была очень сильной. Я никогда не видела ее в слезах: она умела контролировать свои эмоции. О том, что у мамы диагностировали рак, я узнала постфактум. К тому моменту она прошла терапию и больше не находилась на волосок от смерти. Только тогда ее болезнь перестала быть запретной темой. Я в то время уже осознавала, что это за диагноз и какова частота рецидивов. Новость о том, с чем столкнулась мама, меня, мягко говоря, шокировала. До сих пор отчетливо помню ощущение страха, беспомощности и навязчивое: «А вдруг?..» А вдруг что-то пойдет не так? А вдруг болезнь вернется? Да, страх стал моим неразлучным спутником на какое-то время. Позже, когда я поступила в медицинский, мне захотелось разобраться в этой истории «от» и «до». Однако, как выяснилось, помимо «хочу», в медицине вполне оправданно существует такое понятие, как «профнепригодность».

      Первый год учебы в медицинском выдался крайне насыщенным. Словно тебя выкидывают из лодки посреди озера: ты либо поплывешь, либо пойдешь ко дну и, нахлебавшись воды и тины, вряд ли когда-либо еще захочешь учиться плавать.

      После практики в кардиологии и связанных с ней потрясений прошло полгода, а значит, вновь предстояло «идти в поля».

      На этот раз практиковаться мы должны были в крупнейшей больнице нашего города. Нам предложили выбрать любое отделение – по интересам. Я и еще пять моих самоотверженных (читай: склонных к мазохизму) однокурсников выбрали онкогематологию[1].

      Нас встретила строгая женщина средних лет – старшая сестра. Показала нам отделение, рассказала о распорядке и наших обязанностях. Особое внимание было уделено врачебной этике и деонтологии[2]: люди здесь не просто лечатся от болезни, они воюют со смертью, и нам, неоперившимся юнцам, надо было тщательно следить за тем, что и кому мы говорим.

      В первый день практики мне дали задание: сопроводить одного из пациентов на фибробронхоскопию[3]. Пациент сидел в кресле-каталке и пытался изобразить улыбку на своем зеленоватом, землисто-сером лице. По виду мужчина был ровесником моего отца. Только вот папа – крепкий, атлетичного телосложения человек – каждые выходные выбирается в лес покататься на лыжах или велосипеде, в зависимости от времени года. По сравнению с ним пациент казался мне даже еще более изможденным, чем, возможно, являлся на самом деле. Меня коробило от мысли, что вместо лесных прогулок и домашнего уюта у этого еще молодого мужчины – больничные стены.

      По дороге в кабинет ФБС, помня про этику и деонтологию, я молчала, так и не сумев подобрать нужные слова. Там нас встретили врач и медсестра и попросили пациента раздеться по пояс. Я подошла, чтобы помочь

Скачать книгу