ТОП просматриваемых книг сайта:
МЕХМАТ + ТРИ. Так оно и было. Юлина Наталья
Читать онлайн.Название МЕХМАТ + ТРИ. Так оно и было
Год выпуска 0
isbn 9785006009233
Автор произведения Юлина Наталья
Издательство Издательские решения
МЕХМАТ + ТРИ
Между школьницей и студенткой
И вот, школа окончена, мне надо поступать.
Школа, школа, школа. Если бы я училась всё время в одной школе, возможно, всё было бы по-другому. Малютки с круглыми личиками так и сидят у меня в голове, но в седьмом классе пришла в чужую, холодную школу.
Простите, тетеньки и дяденьки учителя, теперь уж наверно жители кладбищ, я не смогла вас полюбить. А без любви и хлеб в горло не лезет, что говорить об одноклассниках и учителях.
На меня обрушился целый класс половозрелых, сисястых, задастых девочек и бледных, маленьких, умственно недоразвитых мальчиков, на вид лет на десять младше девочек.
А там, в покинутой школе осталась малюсенькая, кудрявая Эмка с глазами вишенками. Может и тупенькая, зато нежная Рита Войцеховская с задумчивым эллипсом личика, где радиус в много меньше радиуса а, или Литвишка, с носиком, незаметным, как пупырышек.
Так и пошла моя любовь кувырком до конца школы.
Пойти-то пошла, но внимательно посмотрев на хвост, вдруг вспомнила вечеринку. Так, кажется, называли тусовку раньше, в культурное время.
Восьмой класс, собрались на чей-то день рожденья. Чуть посидели – танцы. Медленный, медленный фокстрот, и меня приглашает Валера Евдокимов. Я едва касаюсь его плеча, он, не похоже, чтоб вообще коснулся, так около моей талии руку и держал. Мы в такт перебираем ногами и не смотрим друг на друга.
После этого вечера или раньше Валера мне нравился. Мы жили в одном доме, в соседних подъездах. У него была очень тонкая, но уже мужская фигура: он занимался где-то спортивной гимнастикой. Нравилось, что он красиво играл в волейбол, что приходил на площадку с маленькой сестренкой. Казалось, что в нем есть сдержанность и достоинство.
Если бы мы смогли как-то поговорить, сблизиться, – нет, всё это фантазии. Наше поведение определяется нашим внутренним состоянием и ничем больше. Значит, программа не ветвится?
Выбор уже сделан, я никуда не хотела, кроме мехмата. Мама оставалась со мной всё лето до осени и всячески помогала поступать. Подняла старых знакомых по институту, водила меня к математику в надежде, что он строго настрого запретит соваться на такой факультет. Упитанный Кутузов, вряд ли родственник полководца, не высказался определенно, но обронил афоризм: «Пусть пробует математику. Лишь бы математика ее не попробовала».
К семнадцати годам я подошла рахитиком, не рахитиком, но близко к тому. Давление такое низкое, что долго даже сидеть не могла. Мама читала теоремы, я запоминала, лежа с тетрадкой и ручкой в руке.
С трудом, – знаний было в обрез, – поступила.
И вот я на первом курсе и снова живу с бабушкой. Домашний холод незаметней, если вокруг такие же, как ты, тем более с нами учился Боря Гужев, легко слепивший нашу 104-ую группу в прочный коллектив.
Все девочки, по крайней мере на вид, такого же возраста, как я: школьницы, и не самых старших классов. Трудно сказать, насколько они увлечены математикой, но склонность жить в абстракциях, очевидна.
Несколько мальчиков увлеченно занимались, но в нашей маленькой компании мальчики казались балбесами, нам под стать.
Вопрос пола нас не занимал ни минуты. Все мы были равны, веселы и довольны собой, просто сказать, симпатяги.
Но проблемы возникали.
После школы МГУ на Воробьевых горах казался таким прекрасным, что к декабрю я поняла, что недостойна Его. Сдав досрочно такую ерунду, как зачеты по матанализу и аналитической геометрии, причем в один день, я впала в тоску: Галина Степановна, преподаватель секции лыж, сказала, что по физкультуре больше двойки я не получу никогда.
Ходила по факультету, мысленно прощаясь с дубовыми панелями коридора и запредельным видом из окна. Уже на исходе зачетной сессии, собрав все, за семнадцать лет скопившиеся у меня интеллектуальные, физические, астральные и прочие солнечные подарки, пробежала три километра на лыжах, уложившись в срок.
Галина Степановна – родоприемница моего возрождения. Выполняя все ее предписания и в течение двух лет, пока Ренессанс длился, испытывая нечеловеческие мученья, я вышла из круга слабости и нездоровья. Нет, неверно было бы все лавры отдать Галине Степановне.
Почему в храме (а так мы всегда называли МГУ, поскольку в СМИ его называли Храмом Науки) я выбрала занятия лыжами? Да потому, что Иван Дмитрич, наш школьный физкультурник, все зимы гонял нас на ветхих, а часто и обломанных лыжах вокруг какого-то тайного сарая. Вот мы и привыкли, что физкультура – это лыжи. Хотя в том же дворе летом бросали гранату или занимались толканием ядра.
Не все одноклассники выросли хануриками, как я, среди нас и физкультурники встречались. Однажды гранату кинула спортсменка Света, да так неудачно, что попала Ивану в голову. А все знали, что он контужен на войне, и замерли от страха. Но Иван Дмитрич, рыцарь, только скорчился от боли и не выкрикнул ничего,