Скачать книгу
и во вся среды и пятки всего лета». Услышав об этих обвинениях, «царь ужаснулся и велел трижды розжечь пещь и велел меня вкинуть в нея внутрь, аки трех отрок, а отец его не велел так сделать, потому что он есть праведен человек и разумен, только велел железа на меня положить на ноги и на руки и на шею». В другом письме к разным духовным лицам в Константинополе завравшийся Неофит пишет: «Царь московский повелел огнем меня сожещи, но отец его, патриарх Московский, не остави сему быти и сице рече ему царю: ты митрополита не можеши погубити, понеже архиерей есть и паче сего: Бог весть, аще сицевая беззакония сотворил есть, понеже грекове един другого ненавидит и ему всяко позавидеша, понеже лучше еси пожаловал его, нежели онех и того ради оклеветаша (его) и обидеша, но понеже есть калугер, сего ради аз его наказывали буду и тогда тремя веригами связаша мя и в каторгу повергоша и 50 стрельцов со мною послаша, яко да не избегну». В письме к различным духовным и мирским лицам Неофит просит всех своих друзей: «Да припадете и умолите Вселенского патриарха, яко да пошлет грамоту к царю и патриарху Московскому, прося и моля их, яко да измут мя от тьмы, которая есть в малой Индее, глаголемой Сибири, и из казанского города Свияжска». Но особенно любопытно и характерно одно письмо Неофита, к какому-то турку из бывших христиан, может быть к своему племяннику. В этом письме он пишет: «И томят мя немил остивии человецы московстии, и мучитилие поруганные человецы томят мя и мучат четырьмя бичи и острые иглицы от лучины за ногты мои и во все тело мое вонзают, и кричу, и вопию к Богу, и проклинаю обычаи и законы их, которые имут; яко же эллины живут и яко-же Иулиян и Максимиян супруг [С. 241] дьявольский, сице и они творят и еще горей: те бо мучаху святых мучеников и проливаху крови их во един день или во едину седмицу или во един месяц и тако убиваху их и свобождахуся от злаго мира. А сии мучащии мя, не хотят убити мя, яко да избавлюся от бед и мук, ими же мучат меня день и нощь и всегда глаголют ми: буди москвитином? аз же к ним глаголю: почто да буду москвитином, аз бо есмь православный христианин; они же лютейше меня мучут. Уже три или четыре лета ношу сия три вериги тяжки: едину на выи моей, а другую на руках и третью на ногах и да бых уже умер и свободился от бед. Но Бог многолетна да сотворит турскаго царя, да многолетен будет, понеже добре судит суды своя и аще есть человек повинен смерти, то повелевает отсещи ему главу и тако от бед свобождается. Но зде человека по малу мучат, дондеже сам умрет, яко да не нарекутся убийцами – виждь, какову прелесть даде им дьявол, яко от Бога хотят утаиться, но злая их дела ведома суть дьяволу. Прославляю Бога, яко не допущает мне зде умрети в песьем мире». В заключение просит ходатайствовать об его освобождении, «да не умру в проклятой земле неправедной, но да умру во благословенной земле турской». Еще в одном письме к своим друзьям Неофит пишет, что, несмотря ни на что, Бог хранит ему жизнь, «хощет избавити мя Бог и от сего грубовиднаго и варваровиднаго народа московскаго, яко да изыду оттуду и вся злая
Скачать книгу
