Скачать книгу

грек Дмитрий Юрьев, приезжавший в Москву с узорочными товарами и с письмом к Никону от бывшего Константинопольского патриарха Паисия, в челобитной государю заявил, что проезжие царские грамоты, выдаваемые гречанам, «воеводы в городах и во всей царской земле не слушают и ни во что их почитают, а нас велия изобижают и держат нас в городах воеводы по три дни и по четыре, мучат нас по-собачьи, и мы, бедные гречане, проезжаем три и четыре царствы», чтобы прибегнуть к милосердию православного государя и приять покой, «а здесь нас мучают пуще собак»[129].

      Прибыв в Москву, просители милостыни должны были явиться в Посольский приказ, где их опять, как и в Путивле, подвергали допросу: кто они, откуда, через какие страны и места ехали, что видели или слышали на пути, что делается в других странах, нет ли где войны или приготовлений к ней и т. п. Все их показания немедленно записывались и хранились в архиве приказа. В Москве просители помещались обыкновенно на хиландарском сербском подворье, которое находилось за Иконным рядом у Богоявленского монастыря и было подарено афонскому сербскому Хиландарскому монастырю Иваном Грозным. С половины XVII столетия, когда это подводье было отобрано у хиландарцев, просители жили в Никольском греческом монастыре, подаренном афонскому Иверскому монастырю; жили они иногда и по другим московским монастырям и подворьям. В Москве приезжим просителям поденный корм и питье давались обыкновенно в большем количестве, нежели в Путивле и на пути в Москву[130]. До представления государю просители не выходили [С. 111] со своих подворьев и не имели права сноситься с кем бы то ни было без посредства находившегося при них пристава и без особого разрешения государя. В назначенный срок каждый проситель получал дозволение «видеть государевы очи», что происходило с особыми церемониями, отличающимися большею или меньшею торжественностью, [С. 112] смотря по рангу и важности просителей. На представление государю они через дьяка являли привезенную государю святыню, имевшиеся при них патриаршие грамоты, а государь, со своей стороны, тоже через дьяка объявлял им свои подарки и допускал к своей руке. После представления они приглашались к столу государя, или вместо этого почетные кормы от государя посылались на подворье. Эти приемы государем просителей милостыни похожи были во всем на приемы послов и гонцов разных иностранных государств[131]. После царского приема [С. 113] просители жили в Москве на полной свободе по нескольку недель и месяцев, пользуясь во все время своего пребывания определенным царским содержанием. В это время, всегда с особого разрешения государя, они ездили обыкновенно молиться в Троицкую Лавру, в Саввин и после в Воскресенский монастыри, где их встречали, угощали и наделяли более или менее ценными подарками. Кроме того, просители ходили по московским монастырям, по властям (архиереям), по знатным и богатым людям, выпрашивая у них милостыню, причем подносили им мощи или какую-либо другую святыню, за что получали особую плату. Между тем племянники просителей,

Скачать книгу


<p>129</p>

7168 г. № 8.

<p>130</p>

Приказная справка 1638 года говорит об этом: «Давано государева жалованья поденнаго корму и питья митрополитам и архиепископам и епископам, которые приезжали в прошлых годех к государю к Москве бить челом о милостыне: митрополитам дано корму и питья с дворца: по калачу смесному в полколача; по кружке меду вишневаго или малиноваго, по чети ведра меду цеженаго добра, по полуведра пива добраго на день; да из большаго приходу ему ж по гривне на день. Архиепископам и епископам давано корму и пития с дворца: по кружке меду вишневаго или малиноваго, по две кружки меду цеженаго, по две кружки пива на день; да ему ж из большаго приходу по 2 алтына, по 4 деньги на день человеку. А черным дьяконам по 7 денег, а иным по 6 денег человеку на день; толмачам и служкам по 4 деньги человеку на день. А питья давано келарям и черным попам и дьяконам по кружке меду, да по кружке пива человеку на день, а иным по две кружки человеку на день; толмачам и служкам по кружке пива человеку на день.

Да дров зимою по 2 воза, а летом по одному возу в келью на неделю, да с земскаго двора по сторожу». Когда просители представлялись государю, то он по обычаю должен был приглашать их к своему обеду, но чаще вместо этого приглашения он посылал им «в стола место» почетные кормы сверх положенных поденных. Митрополитам в этих случаях корму и питья посылалось с дворца: «Калач крупичатой в полдве лопатки; кружка романеи, кружка меду вишневаго или малиноваго, кружка меду обарнаго, по чети ведра меду паточнаго, полведра меду цеженаго, полведра пива добраго. Ествы сырою рыбою: по щуке на пар, по стерляди на пар, по блюду икры черные, по 20 сельдей паровых, по блюду вухи рыбы свежие, по щуке колодке, по звену осетрины просольные; по звену белужины просольные; из большаго приходу по две гривны. Келарем, и черным попом, и дьяконом давано по кружке меду обарнаго, по кружке меду цеженаго, по чети ведра пива человеку: из большаго приходу на всяко съестное им же по 2 алтына человеку. Толмачу и служке давано с кабака по две кружки меду, по две кружки пива человеку: из большаго приходу 10 денег человеку на всякое съестное» (7146 г. № 8). Архимандритам разных монастырей обыкновенно давалось на Москве поденного корму «по 2 алтына, да питья из новые чети по 2 кружки меду, по 2 кружки пива на день, келарем по 8 денег, по кружке меду, 2 кружки пива на день да им же по возу дров на неделю» (7153 г. № 23; ср. 7194 г. № 7). «А в которые дни они (архимандриты со своими спутниками) бывали у великих государей на приезде, и в те дни давано им корму и питья “в стола место” с поденными вдвое». Архимандритам, приезжавшим в качестве посланных от патриархов, дача корму и питья была несколько большая против обыкновенных архимандритов (см. 1712 г. № 29).

<p>131</p>

Вот официальное описание одного из таких приемов: «133 года (1625) майя в первый день указал государь царь и великий князь Михайло Феодорович всея Руси быти у себя, государя, на дворе на приезде Ерусалимскаго патриарха Феофана архимандриту Кириллу, да из Ерусалима ж Савина монастыря архимандриту Григорью, да Афонские горы Ватопеда монастыря архимандриту Игнатью и келарем и старцем. И того дни у государя архимандриты и старцы были. А послал по них на подворье с лошадьми и ехал с ними в город пристав их Тимофей Оладьин, и лошади посыланы под них с конюшни (царской), а келари, и строители, и черные попы, и старцы шли в город пеши. А приехав архимандриты в город, ссели с лошадей у посольские палаты и шли в посольскую палату и дожидалися государева выходу в Посольском приказе, а келари, и строители, и черные попы, и иные старцы сидели в передней палате. А как они в городе были и в то время были в город стрельцы в цветном платье без пищалей. А вверх ко государю в золотую палату из Посольского приказа с архимандриты и старцы шел Тимофей Оладьин. А государь царь великий князь Михайло Феодорович всея Руси в то время был в золотой в середней в подписной палате в опашенке золотной. А при государе царе Михайле Феодоровиче всея Руси были бояре, и окольничие, и думные люди в опашенках нарядных с кружевы и в черных шапках: а в сенех проходных и по крыльцу были дворяне и дьяки и подьячие всех приказов в чистом платье. А как архимандриты и старцы вошли ко государю в палату и явил их государю челом ударить посольской думный дьяк Иван Грамотин, и молвил: Великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всея Русии самодержец и многих государств государь и обладатель, – Ерусалимскаго патриарха Феофана архимандрит Кирилл, да Савина монастыря архимандрит Григорей, да Афонские горы Ватопеда монастыря архимандрит Игнатей, и келари, и старцы вам, великому государю, челом ударили. И архимандрит Кирилл правил государю от патриарха челобитье, и подали архимандриты грамоты. И велел государь спросить архимандритов о спасенье (лиц высших иерархических рангов государь спрашивал «о здоровье») и велел их призвать к руце. А после того явил государю поминки думный дьяк Иван Грамотин, и молвил: великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всея Русии самодержец и многих государств государь и обладатель, – Ерусалимскаго патриарха Феофана архимандрит Кирилл привез к тебе, великому государю: мощи великаго чудотворца Николы в серебряном ковчежце, мощи св. великомученика Георгия Победоносца, 2 свечи от Гроба Господня, меру Гроба Господня, воду св. Иордана реки, в ней же Христос крестися, да от Вифлиемскаго митрополита: мощи св. мученика Меркурия». Таким же образом дьяк являл «поминки» и от двух других архимандритов: саввинского и ватопедского. «И государь велел образ Спасов и мощи принять казенным дьякам. И велел государь сказати архимандритам свое государево жалованье», которое и перечисляется. А после того государь велел сказать свое государево жалованье архимандритам и старцам – «в стола место» корм и питье и отпустил их на подворье (1733 г. № 5).