Скачать книгу

четвертями, с ведрами, кувшинами, будто на Иордань за крещенской водой.

      На Кавказской – скопище людей, лошадей, эшелонов. Дальше ходу не было: под Ростовом фронт стоял, и в сторону Екатеринодара партизаны рыли окопы, отгораживаясь от Кубанской рады.

      За станицей, перед винными складами, день и ночь ревмя ревела, буйствовала пьяная многотысячная толпа. Солдаты, казаки и вольные недуром ломились в ворота, лезли через кирпичные стены. Во дворе упившиеся не падали – падать было некуда – стояли, подпирая друг друга, качались, как гурт скота. Некоторые умудрялись и все-таки падали; их затаптывали насмерть.

      В самом помещении пьяные гудели и кишели, будто раки в корзине. Колебался свет стеариновых свечей, на стенах под сетками поблескивали термометры и фильтры. В бродильных чанах спирт-сырец отливал синеватым огнем. Черпали котелками, пригоршнями, картузами, сапогами, а иные, припав, пили прямо как лошади на водопое. В спирту плавали упущенные шапки, варежки, окурки. На дне самого большого чана был отчетливо виден затонувший драгун лейб-гвардии Преображенского полка в шинели, в сапогах со шпорами и с вещевым мешком, перекинутым через голову.

      У одного бака выломили медный кран, живительная влага хлынула на цементный пол.

      Кругом блаженный смех, объятья, ругань, слезы…

      Во дворе жаждущие ревели, подобно львам, с боем ломились в двери, в окна:

      – Выходи, кто сыт… Сам нажрался, другому дай!

      – Сидят, ровно в гостях.

      – Допусти свинью до дерьма, обожрется…

      В распахнутом окне третьего этажа стоял, раскачиваясь, старик в рваном полушубке и без шапки. В каждой руке он держал по бутылке – целовал их, прижимал к груди и вопил:

      – Вот когда я тебя достал, жаланная… Вот оно коко с соком…

      Старик упал на головы стоящих во дворе, сломал спинной хребеток, но бутылок из рук не выпустил до последнего издыхания.

      Из подвального люка вылез хохочущий и мокрый как мышь, весь в спирте, солдат. Грязны у него были только уши да шея, а объеденная спиртом морда была сияюща и красна, будто кусок сырой говядины. Из карманов он вытаскивал бутылки, отшибал у них горлышки, раздавал бутылки направо-налево и визгливо, ровно его резали, верещал:

      – Пей… Пей… За всех пленных и нас, военных… Хватай на все хвосты, ломай на все корки… Э-э, солдат, солдат, солдатина…

      Водку у него расхватали и, жалеючи, стали выталкивать со двора вон:

      – Землячок, отойди куда в сторонку, просохни, затопчут…

      – Я… Я не пьян.

      – А ну, переплюнь через губу!

      – Я… я, хе-хе-хе, не умею.

      Вытолкали его из давки, и он пошел, выписывая ногами мыслете и подпевая с дребезгом:

      Всю глубину материнской печали

      Трудно пером описать.

      Тут драка, там драка: куда летит оторванная штанина, куда – рукав, куда – красная сопля… Сгоряча – под дождем и снегом – шли в реку купаться, тонули. Многих на рельсах подавило. Пьяные, разогнав администрацию и служащих, захватили вокзал и держали его в своих руках трое суток.

      Ночью

Скачать книгу