LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в ее положении сошел бы и обезьянник. Уж всяко теплее, чем в парке. В Питере ночи холодные.

      Рюкзак она положила под голову и стала уже задремывать, но кто-то в ее голове вдруг стал настойчиво советовать одеться потеплее. Своей голове Серафима верила, как никому. Если бы не она, лежать бы ей давно в могиле! Пересилив себя, Серафима выудила из рюкзака ветровку и свитер, старательно утеплилась и снова вытянулась на лавке. Надо же, и ноги не свисают.

      Ночевать на лавках за последние десять дней ей все же приходилось нечасто: так, раза три, поэтому на то, что заснет скоро, она не надеялась.

      Что ж, пускай. Будет время обдумать диспозицию.

      Она сложила руки на груди и приготовилась к долгим раздумьям.

      Ну, с чего начнем?

      Где-то далеко заиграла музыка. Такую всегда заказывают в ресторанах ближе к полуночи. Люди уже наелись и напились, поэтому дрыгаться ни у кого нету сил. Вот и включают медляк, чтобы можно было качаться на танцполе, держась друг за друга.

      Музыка была приятная. Серафима заслушалась и незаметно для себя заснула.

      Странно, но ни отчим с пудовыми кулаками, ни Денис с гадкой ухмылкой ей не снились.

      Наверное, голова решила, что хозяйке пора отдохнуть.

      Она спокойно спала почти до утра.

      А проснуться выпало по-звериному.

      Через кусты к ее лавочке кто-то пробирался. Осторожно, таясь и стараясь не шуметь.

      Серафима замерла, прислушиваясь, а затем резко вскочила и повернулась к непрошеному гостю. Ну давай, сволочь!

      В редеющем утреннем полумраке на нее смотрела большая собака. Серафима в породах разбиралась не очень, но лабрадора узнала легко – часто видела в кино. Там такие у богатых хозяев живут. Эта что, потерялась?

      Серафима пригляделась, но ошейника не увидела. Наверное, помесь. Папаша благородных кровей, а мамка – дворняжка, вот собака и бомжует по паркам.

      Пока она размышляла о судьбе собаки, та, не торопясь, вышла из кустов, подошла и уселась возле скамьи.

      Людей не боится. Не рычит. Не скалится. Красивая. Цвета кофе с молоком. Или шоколада молочного. И на вид ухоженная.

      – Ты откуда взялась, псина?

      Псина повернула голову и посмотрела Серафиме прямо в сердце.

      – Потерялась? Или бросили?

      Собака вздохнула и потянула носом в ее сторону.

      – Ты вроде меня, что ли? И дом есть, и родные вроде тоже, а приходится по кустам шариться.

      Собака слушала, наклонив голову, а потом подошла и прижалась к ноге теплым боком.

      – Ишь ты…

      Серафима почесала собаку за ухом, погладила мягкую шерсть. Пес точно домашний. Бродячие воняют, а этого недавно мыли с шампунем.

      – Не похожа ты на бездомную.

      Собака глянула снизу вверх, словно спросила: «А ты похожа?»

      Серафима хмыкнула. Если пока и не похожа, то это ненадолго. Еще пару ночей в парке, и можно будет смело записываться в бомжихи.

      Если только она не придумает, как выбраться из этого тупика.

      Серафима сделала пару кругов вокруг скамейки, разминая ноги. Собака немного походила за ней, потом сунула нос в кусты и выволокла оттуда что-то, цепляющееся за ветки.

      – Чего ты там тянешь? Фу! Брось! Падаль какая-нибудь! Собака ты противная!

      Не слушая вопли, собака притащила к ее ногам какой-то обрывок.

      Серафима нагнулась и посмотрела внимательнее. Потом подняла порванный ошейник и прочла надпись, накарябанную на металлической пластинке:

      – Фридрих Барбаросса. Это ты, что ли?

      Она с сомнением посмотрела на собаку.

      – За что же, честного пса назвали таким именем? Кто хоть он такой, этот Барбоса?

      Собака сделала скучную морду.

      – Во всяком случае, ясно, что ты мальчик. Буду звать тебя Барбосом. Согласен?

      Пес подумал и гавкнул.

      – Ну, значит, так, Барбос. Пошли искать пропитание. Только сначала сбегаю в кустики пописать. Посторожишь?

      Серафима огляделась и, не обнаружив свидетелей, полезла в кусты.

      Барбос тоже посмотрел по сторонам и улегся неподалеку. Стеречь.

      В деревне, где она родилась, у всех была одна фамилия – Сидоровы. Отличиться можно было только именем. Мать с отцом долго думали, как назвать девчонку. Все хорошие имена были разобраны. Татьяны, Светланы и Ольги встречались на каждом шагу, были Ксении, Оксаны и Катерины с Настасьями. Случались экзотические, вроде Лады или Миланы. Анжелой называть не хотел отец – ему казалось, что имя «какое-то проститутское», а Людмилу не жаловала мать. В детстве ее заставляли пасти корову Людку, а та была бодучей и вредной.

      Как они сошлись на Серафиме, одному Богу известно, наверное, от отчаяния, но зато такое имя было только у нее. Редкое, зато красивое.

      Когда она окончила третий класс, семья переехала поближе к Петербургу, практически в пригород.

Скачать книгу