LITMIR.BIZ

Скачать книгу

На обоих были мешковатые саржевые костюмы и широкие топи, придававшие им сходство с ядовитыми грибами.

      Элизабет вышла на дорожку вовремя, чтобы уловить обрывки нескончаемой и запутанной автобиографии. Поговорить с белым человеком – по своему почину, о самом себе – было большой отрадой в жизни Фрэнсиса. Когда ему удавалось, раз в несколько месяцев, найти европейца, согласного его выслушать, из него, точно гейзер, изливалась история его жизни. Говорил он в нос, нараспев и скороговоркой:

      – Об отце моем, сэр, я мало помню, но он был очень вспыльчив и много лупил большой бамбуковой палкой, сплошные шишки на обеих, по мне, полубратику и две мамы. А то еще, как придет епископ, полубратику и мне наденут лонджи и отвели к бирманским детям, блюсти инкогнито. Отец мой так и не поднялся до епископа, сэр. Четыре только обращенных за двадцать восемь лет, а к тому же без меры любил китайский рисовый спирт, очень ядреный, растрезвонили везде и не стали покупать отцову брошюру под названием «Бич алкоголя», изданную Баптистской печатней Рангуна, одна рупия, восемь аннов. Мой полубратик умри как-то жаркой погодой, всегда перхает, перхает… И т. д. и т. п.

      Метисы заметили присутствие Элизабет. Оба сняли топи и раскланялись, сверкая зубами. Ни одному, ни другому, вероятно, не случалось пообщаться с англичанкой уже несколько лет. Фрэнсис превзошел себя в красноречии. Он тараторил, очевидно боясь, что его перебьют, и разговору придет конец.

      – Добрый вечер вам, мадам, добрый, добрый вечер! Большая честь познакомиться с вами, мадам! Очень знойная погода в эти дни, не так? Но для апреля закономерно. Не слишком, полагаю, страдаете от красной потницы? Толченый финик, приложенный к пораженному месту, безотказен. Сам я страдаю мучительно каждую ночь. Очень общепринятая болезнь среди нас, европейцев.

      Он произнес «европэйцев», как мистер Чоллоп[62] в «Мартине Чезлвите». Элизабет не удостоила его ответом. Она смотрела на метисов довольно холодно. У нее было весьма смутное представление о том, кем или чем они являлись, но такое вольное обращение к ней поразило ее бесцеремонностью.

      – Спасибо, я запомню насчет финика, – сказал Флори.

      – Особо от признанного китайского доктора, сэр. Также, сэр-мадам, могу я советовать вас, носить только фетровую шляпу не есть рассудительно в апреле, сэр. Туземцам все хорошо, их черепа адаманты. Но для нас солнечный удар вечно грозит. Очень смертельно солнце на европейский череп. Но так ли, что я вас удерживаю, мадам?

      Это было сказано с сожалением. Элизабет хотелось как-то осадить метисов. Она не понимала, почему Флори стоял и слушал эту околесицу. Она развернулась и направилась к теннисным кортам, выразительно махнув в воздухе ракеткой, чтобы напомнить Флори о времени. Увидев это, он последовал за ней, довольно неохотно, не желая обижать несчастного Фрэнсиса, каким бы занудой тот ни был.

      – Я должен идти, – сказал он. – Доброго вечера, Фрэнсис. Доброго вечера, Сэмюэл.

      – Доброго вечера, сэр! Доброго вечера, мадам! Доброго, доброго, доброго вечера!

      Они

Скачать книгу