ТОП просматриваемых книг сайта:
История Аквариума. Книга флейтиста. Андрей «Дюша» Романов
Читать онлайн.Название История Аквариума. Книга флейтиста
Год выпуска 2000
isbn 978-5-367-00348-2
Автор произведения Андрей «Дюша» Романов
Жанр Биографии и Мемуары
К исходу первой постановки стало понятно – дальше так продолжаться не может. Нужно возвращаться в старую жизнь! Точнее – начинать новую.
Что касается меня, то я с надеждой молодого фавна и упрямством, присущим скорее парнокопытным, на какое-то время в театре остался. Уж за что взялся, так выпью до дна…
Но из театральных историй вот что заслуживает обязательного внимания – это как театр обошелся с собственно Джорджем.
Дело в том, что автор пьесы, как известно, лицо первое, но только для самой пьесы, когда она лежит в столе или на худой конец издана и находится в переплете на чьей-нибудь полке. Вот тут автор сам себе голова и подолгу может в любой компании рассказывать, как, почему и что он имел в виду в том или ином образе, тем или иным словом, той или иной ремаркой…
Когда же пьеса приходит в театр, то тут берегись! Автора – со сцены. Его слово здесь значит меньше всего. Мало ли что он имел в виду, когда скреб пером о бумагу! Режиссерское решение – вот голова постановки. Как режиссер увидит, как трактует, так дальше и пойдет. А уж артисты, взявшие на себя исполнение ролей, постараются еще глубже закопать тот первоначальный посыл, тот первородный смысл, который его создатель вкладывал в каждую строку.
Так что авторское дело – только писать, а дальше его детище начинает жить своей автономной жизнью.
Когда мы шалили на ступенях замка, то автору ничего не требовалось объяснять – наличие абсурда во всем, что тогда было, не требовало серьезной игры, но в «академическом» варианте постановки Джордж не узнал свою пьесу.
Он не только ее не узнал, но еще и пришел в ужас. Его гнев распространялся до такой степени, что был составлен и подробно написан «Меморандум драматурга», полный еще более глубокого абсурда, чем сама пьеса. Содержание его, наверно, уже невозможно восстановить, но зачитывался он перед всей труппой очень долго, ввел всех в состояние полного транса, собственно и спровоцировавшего скорейшее завершение постановки.
Труппа, повторяю, как настоящий театр, имела и своих примадонн, в которых все опрометью влюблялись, за что были одариваемы равными порциями улыбок и леденящего участия.
Марина и Люба нравились зрителю, нравились не только за свою внешнюю привязанность этому делу, но и за то, что были по-театральному красивы и в чем-то безупречны, как античные статуи.
Играть у них выходило примерно так же!
И от этого театр, теперь уже Эрика Горошевского, собирал вокруг себя публику примерно такую же, как и они, что никак не могло двинуть общее настроение в сторону весны. Все зарастало льдом и уже не могло выполнить роль чего-то подпитывающего, и более того – тянуло обратно в прорубь, на дно…
Исход из театра был неизбежен, да, собственно, как и из многого,