LITMIR.BIZ

      Минуту длилось гробовое молчание. На лицах детей был написан ужас. Даже Толя присмирел и вращал во все стороны испуганными глазами.

      Жорж первый нарушил молчание.

      – Остроумно! – протянул он в нос.

      Ниночка покачала своей красивой головкой, глядя на груду черепков, и произнесла значительно:

      – Любимая мамина японская ваза.

      – Ну так что же! – прикрикнул на неё старший брат. – А кто виноват?

      – Не я только! – выпалил Толя.

      – И не я! – поспешила не отстать от него Ниночка.

      – Так я, по-вашему, что ли? Остроумно! – обиделся гимназист.

      – Не ты, а Мокрица! – выкрикнула Ниночка.

      – Конечно, Мокрица! – подтвердил и Толя.

      – Мокрица и есть. Надо пожаловаться мамзельке. Зовите сюда вашу Баварию Ивановну – то бишь Матильду Францевну. Ну, чего рты разинули! – командовал Жорж младшим детям. – Не понимаю только, чего она смотрит за вами!

      И, пожав плечами, он с видом взрослого человека заходил по зале.

      Ниночка и Толя скрылись в одну минуту и тотчас же снова появились в гостиной, таща за собою Матильду Францевну, ту самую клетчатую даму, которая встретила меня на вокзале.

      – Что за шум? Что за шкандаль? – спрашивала она, глядя на всех нас строгими вопрошающими глазами.

      Тогда дети, окружив её, стали рассказывать хором, как всё случилось. Если б я не была так убита горем в эту минуту, то невольно удивилась бы тому избытку лжи, которая сквозила в каждой фразе маленьких Икониных.

      Но я ничего не слышала и не хотела слышать. Я стояла у окна, смотрела на небо, на серое петербургское небо, и думала: «Там, наверху, моя мамочка. Она смотрит на меня и видит всё. Вероятно, она недовольна мною. Вероятно, ей тяжело видеть, как нехорошо поступила сейчас её Леночка… Мамочка, милая, – шептало моё сильно бьющееся сердце, – разве я виновата, что они такие злые, такие нехорошие задиры?»

      – Ты глухая или нет! – внезапно раздался за мною резкий окрик, и цепкие пальцы клетчатой дамы впились мне в плечо. – Ты ведёшь себя как настоящая разбойница. Уже на вокзале подставила мне ножку…

      – Неправда! – вне себя прервала я резко. – Неправда! Я не делала этого! Я нечаянно толкнула вас!

      – Молчать! – взвизгнула она так, что стоявший неподалёку от неё Жорж зажал себе уши. – Мало того что ты груба и резка, ты ещё лгунья и драчунья! Нечего сказать, сокровище приобрели мы себе в дом! – И, говоря это, она дёргала меня за плечи, за руки и за платье, в то время как глаза её так и сверкали

Скачать книгу